— А что мне, все время молчать? — взмахнула руками девушка. — Я целую ночь молчала!
Рик вздохнул и улыбнулся.
— Ну хорошо, если ты настаиваешь. Я его спас однажды. Видела его хвост?
— Ага, надкусанный такой.
— Не надкусан он, — нахмурился Джарс. — Его поймали как языка на одном задании и пытали.
— О… — Тейра понурилась. — Это тоже Защитники сделали?
— Да, — взгляд Джарса ожесточился.
Рик снова замолчал, по-видимому, решив не продолжать разговор.
Лес сменился, сельской местностью. Рик и Тейра проходили мимо заборов, но дома за ними надежно скрывались туманом. Миновав очередную изгородь, увитую красивыми цветами глубокого синего цвета, девушка снова спросила:
— А как так вышло, что ты сначала был на стороне Защитников, а потом изменил свои взгляды?
— Это произошло не сразу. Преданность делу мне привил мой дед.
— Тот, чей памятник стоит у штаба? — вспомнила Тейра.
— Тебе и это Блейк растрепал? — покосился Рик. — Старый болтун. Ну да ладно. Отца я не помню, его убили на одной из миссий, когда я был совсем мелким, и меня взял под свою опеку дед. Он научил меня различать добро и зло, объяснил, что такое справедливость. Вдолбил, что нужно защищать слабых, если ты сильный, и противостоять злу не зависимо от того, насколько оно сильно. Знаешь, моей детской мечтой было, чтобы мне воздвигли памятник при жизни, как деду. — Джарс невесело усмехнулся. — Из-за его влияния я с радостью вступил в ряды Защитников, когда пришло время. Я делал все, чтобы идти вверх. Но со временем я понял, что чем выше я поднимался, тем больше видел сверху. И тем меньше мне это все нравилось.
Тейра внимательно слушала своего спутника, не перебивая. Она видела, что ему было тяжело перед ней раскрываться и рассказывать то, что, похоже, он хранил в тайне довольно долго.
— Думаю, так получилось потому, что мой дед служил в другие времена. Когда Защитники не были частью чьей-то политики и сохраняли свое первичное предназначение. Я же попал к ним, когда Защитники превратились в обычную армию, выполняющую приказы, выгодные сильным мира сего. Они забыли о справедливости. Забыли о той самой чести. Превратились в тупую физическую вооруженную до зубов силу. И я не смог больше быть их частью.
— А как же Арон? Он, похоже, знает тебя не просто как однажды встреченного человека.
— Я у него скрывался после дезертирства некоторое время, — Рик снова просветлел, вспоминая прошлые дни. — Я сбежал с той планетки на полуразбитом разведе, еле дотянул до Тирула, еще и потерпел крушение, руку сломал. И, думаешь, я всегда так выглядел? — Он указал на свой горбатый нос. — Я все лицо раскроил о панель управления, и он так сросся неудачно. А когда-то женщины на меня просто толпами вешались, — он гордо нахохлился.