— Полиция приехала?
— еще нет. По городу много аварий.
Егор достал телефон и набрал дежурную часть:
— Бояров. Перекресток Майской и Гагарина. Пострадала моя семья, немедленно пришлите людей. — Не дожидаясь ответа, нажимает отбой. Почти бегом устремляется к носилкам, которые у же грузят в карету скорой.
— Вера! Верочка…
Женщина приоткрыла глаза:
— Все хорошо, Денис. Жить буду.
— Вы поедете с пострадавшей? — на ходу поинтересовался врач.
— А… нет. — Егор посмотрел на Асю, которая круглыми глазами наблюдала за всем происходящим.
— Папа! — возмутился Денис.
— Не спорь. Ася болеет. Мы не можем таскать ее по больницам.
— Значит, я сам поеду, — настаивал сын.
— Не сходи с ума. Ты тоже после аварии.
— Она меня спасла! Я не могу ее бросить одну! — закричал Денис срывающимся голосом.
Чертыхаясь, на чем свет стоит, Егор пошел узнавать, куда увезут Савельеву.
— Егор Владимирович…
— А… Что? — резко обернулся мужчина.
Вера указала взглядом на свою машину:
— Там, в сумочке, телефон. Позвоните, пожалуйста, моему отцу. Сообщите, — прохрипела женщина и снова отключилась.
Отец Савельевой оказался человеком непростым. Заведующий отделением центральной травматологии. Вера не зря попросила его набрать. К тому моменту, как Егор закинул детей домой и по пробкам добрался до больницы, Савельевой уже оказали первую помощь. И перевели в палату.
— Время для посещений с девяти до двенадцати, и с пятнадцати до девятнадцати, — отрапортовала бойкая медсестричка, пресекая все попытки мужчины навестить потерпевшую.
— Ох, и строга ты, Наденька, — заметил крепкий кряжистый мужик, выходя из палаты. И, обратившись к Егору, добавил: — Это вы, наверное, мне звонили?
— Все верно. Бояров Егор Владимирович. Можно просто Егор. Ваша дочь мне сына, похоже, спасла.
Мужчина нахмурился, кивнул:
— Имели мы возможность познакомиться. Хороший у вас парень. Осмотреть бы его тоже не мешало.
— Да в порядке он. Руки, ноги на месте. Испугался маленько. Да за Веру очень переживает. Как она, Николай Степанович?
Мужчина нахмурился еще сильнее:
— Сотряс у нее конкретный. Рука сломана, пара ребер. А так… Ничего. Жить будет. Вы, пойдемте, Егор, здесь нам больше нечего делать, а парня вашего посмотреть все-таки стоит. Оно — то, конечно, хорошо, что руки и ноги на месте, да только из-за шока можно было упустить кое-что похуже.
Егор сглотнул. Ужас подкатил к горлу.
— Да вы не бойтесь так. Скорее всего, все и вправду обошлось. Это я в силу профессии такой перестраховщик.
Егор кивнул. Пошел вслед за мужчиной.
— Вы меня подвезете? Что — то не хочется мне за руль, — поинтересовался Николай Степанович, машинально поглаживая грудь, в которой невыносимо пекло.