– Вот оно как. И кто тот бедолага, на котором вы опробовали свои чары? Впрочем, неважно. Честно признаться, я думал, что вы придете с этим вопросом раньше. Но потом решил, что Моррис сам просветил вас на этот счет. Слабо верится, чтобы он упустил такую возможность, – задумчиво произнес он.
– Он сказал, что надо улыбаться, смотреть в глаза и думать о предмете мечтаний, – фыркнула я. – Так как на ближайшее будущее мне поклонники не нужны, я решила поменьше улыбаться лицам противоположного пола, на всякий случай.
– Потрясающе! Моррис опять в своем репертуаре! Это же надо придумать такую глупость! Девочка моя, смело улыбайся, кому хочешь, смотри и мечтай! – эмоциональные порывы ректора – это нечто, я усилила ментальный щит и начала вспоминать формулы преобразовании темной энергии в материю, вроде помогло. – Это ничего не значит.
– А что значит? – я постаралась пропустить мимо ушей слишком вольное обращение преподавателя.
– Желание, причем не мысли или какие-то продуманные планы, а подсознательное желание, симпатия, любовь к объекту. Истинные эльфы могут сами контролировать это более сознательно, вы же, Морита, вряд ли этому научитесь, слишком мала доля эльфийской крови.
– Почему же тогда отец придумал эти глупости? И чем объяснить нездоровый интерес ко мне противоположного пола три года назад? – если уж взялась выяснять, то надо идти до конца.
– Милая, все просто, когда девушка входит в детородный возраст у нее открывается этот дар, если в роду есть эльфы. И год или два дар нестабилен, он не зависит от желания девушки. Вообще-то в такое время девушку либо прячут от посторонних мужчин, либо срочно выдают замуж, потому что контролировать себя в таком состоянии практически невозможно, так и тянет на «приключения».
Он усмехнулся, пристально заглядывая мне в глаза, надеется на откровенность с моей стороны? Что я начну ему плакаться, как мне было тяжело, и как жалею, что не пришла к нему за советом раньше? Не дождется, хотя действительно лучше бы у него тогда спросила, чем папашу в очередной раз слушала. Вот знаю, что он у меня гад, но все еще на что-то надеюсь.
– А все же, что делать, если ненароком кто-то не тот попал под обаяние? – задала я последний вопрос, убирая руки с подлокотников. Потому что после слов «девочка моя» и «милая» ректор имеет привычку хвататься за руку.
– Ничего, желательно несколько месяцев не видеться с объектом, а если это невозможно, то просто не поощрять его ухаживания. И со временем останется легкая грусть и нежные воспоминания, – лукавая улыбка и взгляд с прищуром, какой же он все-таки красивый. Так, стоп, пора уходить, а то глупая улыбка на несколько часов мне обеспечена. А у меня еще дел много, завтра после обеда отплываем.