– Он угрожал забрать меня домой. Настаивал, чтобы я держалась от мужчин подальше, – вроде бы не соврала ни в одном слове.
– Что он говорил обо мне? – прервал меня ректор. – Раз ты вспомнила об этом разговоре на моем уроке, то Моррис обо мне упоминал.
В уме и логике ему не откажешь. Правду говорить нельзя, сомневаюсь, что он меня поблагодарит, если я заложу собственного отца. Попасть же между молотом и наковальней, такого не пожелаешь даже врагу. Я мучительно раздумывала, что же ему ответить.
– Давай я тебе помогу. Мы с твоим отцом не очень ладим, у нас были кое-какие трения, так что ничего хорошего он обо мне сказать не мог.
– Вы правы, – произнесла я, наконец-то решившись озвучить мнение своего отца. – Он отметил, что у вас с ним наличествует схожесть характера. Но в силу того, что вы его старше на семьдесят лет, то цинизма и самоуверенности у вас больше.
Ссылка на возраст заставила ректора скрипнуть зубами.
– Еще он мне настоятельно не советовал увлекаться вами. Обвиняя вас в использовании эльфийской любовной магии, с помощью которой, по его словам, вы соблазняете студенток. А так как я дочь врага, вы обязательно решите отомстить ему, Моррису, таким образом. Кстати, чтобы вы не наградили меня незаконнорожденным ребенком, он принял меры. Насильно сделав мне татуировку, думаю, вы знаете какую. Он, видите ли, не доверяет не только вам, что вполне естественно, но и мне, считая, что все девицы легкомысленны, и достаточно поманить их пальцем… В общем, дальше и так понятно, не хочу повторять всю эту гадость.
С каждым моим словом лицо Лирана Лайонела каменело, исчезла ироничная улыбка, даже пальцы перестали вертеть ножичек. Он пристально вглядывался в мое лицо, что-то там искал и не находил.
– А как ты считаешь сама? Обвинения твоего отца обоснованы?
– Я считаю, что втягивать детей или кого-то еще в свои дрязги недопустимо. Если вам так было интересно, что мой отец о вас думает, могли бы спросить у него сами. Мало того, что мне было неприятно выслушивать всю эту гадость, так пришлось ее еще и повторять.
– Значит, твое мнение обо мне, совпадает с мнением Морриса? – тут отец оказался прав, ректора волнует только он сам.
– Я считаю, вы грамотный преподаватель, на ваших уроках не скучно, не считая «истории государств», – я позволила себе немного улыбнуться. – Вы приняли меня в академию без экзаменов и денег. Так что ничего плохого я о вас сказать не могу. А ваша личная жизнь меня не касается. Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство? Теперь я могу идти?
– Идите, Морита, – улыбнулся он, в этот раз улыбка была другая, как если бы у него возникла какая-то идея. Все-таки они с отцом очень похожи, у того тоже так загораются глаза, когда к нему приходит «решение века». Они, случайно, не родственники?