Лилли, вся дрожа, запихивала пули в барабан своего «тридцать восьмого» так, будто полдюжины пуль в ее маленьком пистолете смогут остановить лавину. Смрад был непостижимый, словно черный саван удушающего разложения был острием клина приближающейся толпы. Они тащились сквозь мусор, пьяно спотыкаясь о препятствия, слепо стягиваясь к двум людям, ютящимся в нише. Лилли срезала первого нападающего, как только он прыгнул, а потом следующего, который шел за ним. Грохочущее эхо ее револьвера отразилось в низких облаках, омывая следующую волну созданий розовыми жидкостями и тканями. К этому моменту старик упал на колени за ее спиной и зарыдал, будто молился. Его левая рука была сломана в нескольких местах, его костлявые локти дрожали. Лилли слышала беззвучные стоны и искаженные мольбы Богу, пока выпускала очередные два патрона, попадая в третьего нападавшего и промахиваясь по четвертому.
Эти выстрелы нарушили переднюю линию противников.
Лилли попыталась сделать еще один выстрел, когда высокая женщина в грязной робе и в трусах, с выставленными на всеобщее обозрение зелеными, покрытыми мхом зубами прыгнула на нее. Лилли бросила пистолет и поймала ее обеими руками. Импульс толкнул Лилли назад, сбив с ног, монстр приземлился сверху, по-черепашьи щелкая зубами, клацающими в паре дюймов от глотки Лилли.
Лилли пронзительно прокричала грязное ругательство и воткнула пальцы в глаза твари, пробивая желатиновые зрачки и добираясь до мягкой плоти передних лобных долей.
Женщина обрушилась на нее. Лилли столкнула с себя мертвое тело и попыталась встать. Наскочило еще два существа – пара молодых мужчин, облаченных в изорванные комбинезоны механиков – Лилли пиналась, царапалась и дотянулась до своего тактического ножа, заткнутого за голенище ботинка. Она схватила рукоятку и уже была готова колоть, когда лай «тридцать восьмого» заставил ее подпрыгнуть. Один из бывших механиков откинулся назад – пуля распахала его мозг и выпустила наружу фонтан вязкой спинномозговой жидкости. Следующий выстрел уложил второго. Лилли обернулась и увидела старого химика, держащего дымящийся «тридцать восьмой» обеими руками. Его лицо, испещренное глубокими морщинами, было мокрым от слез, его печеночного цвета губы дрожали. Сломленным голосом он произнес:
– Все кончено, мой друг… Мне жаль… все кончено. – Приставив дуло к виску, он дернул за спусковой крючок, но бессильный щелкающий звук возвестил, что барабан пуст. Следом несколько событий – каждое из которых было весьма неожиданно – получили развитие практически синхронно.