Строго говоря, с точки зрения медицинской экспертизы, существ, которые показались на пороге домика, можно было назвать мертвыми детьми. Однако во мраке надвигающейся ночи среди летающих в воздухе светлячков и тополиного пуха фигуры, появившиеся из этого заброшенного укрепления, выглядели, как кошмарный сон. Размером не больше шимпанзе, с телами, по цвету и свойствам напоминавшими черную плесень, на лицах – замершие разложившиеся улыбки. Они бежали по раздвоенному стволу дерева, некоторые – на иссушенных руках и коленях. Некоторые из них до сих пор были одеты в испачканные комбинезоны «Ош-Кош» или грязные бейсболки, прилипшие к их гниющим черепам. Каждый рот с зелеными сгнившими зубами выглядел слишком большим для этих маленьких черепов. Движения каждого ребенка были дергаными и неловкими, будто заржавевшими, как у сломанной марионетки.
В тот самый момент все живые, кроме Майлза Литтлтона, поднялись и попятились назад, неловко отступая по горизонтальной поверхности ствола. Все, кроме Майлза, инстинктивно потянулись за оружием, и все, кроме Майлза, кажется, мгновенно осознали всю чудовищность ситуации. У них осталось так мало боеприпасов, что стрелять было бессмысленно. На первый взгляд там был минимум десяток детей-трупов, которые бросились к ним, как сумасшедшие мартышки, работая челюстями, издавая хриплые рычащие звуки, исходившие будто от кукол на веревочках.
В течение одного этого затянувшегося мучительного мгновения Лилли решила, что это потерявшиеся дети, осиротевшие из-за чумы, беглецы, которые вернулись в единственное место, где им было хорошо при жизни, место, где они желали не только не умереть с голоду, но превратились в семью оборванцев. И в тот самый момент, когда Лилли все это себе представляла, она заметила, что Майлз Литтлтон готов применить силу воли, чтобы все эти трудности завершились.
– Майлз, МАТЬ ТВОЮ! ТЫ ЧТО, МАЙЛЗ! НЕТ!
Тон и громкость голоса Лилли не только парализовали всех остальных, но и привлекли к ним еще больше мертвецов. Внизу, на земле, каждый ходячий в радиусе сотни ярдов от массивного дуба вяло сменил направление. Они начали сбиваться в кучу и столпились на маленьком участке в поисках источника человеческих голосов. Лилли проигнорировала адский ревущий хор и неописуемые запахи, идущие снизу. У нее был единственный шанс спасти молодого угонщика от любого героического плана, который его травмированный разум только что породил.
Лилли развернулась и начала спускаться обратно по толстому участку ствола. Но через мгновение, неловко наступив на развилку, она упала и приземлилась на плечо. Лилли чуть не потеряла равновесие. Она обняла ствол, вцепившись в него пальцами, повиснув, почти сползая. От удара она почти лишилась дыхания. Потом взглянула вверх. Ее взгляд затуманился, а головокружение грозило ей падением. Слезящимися глазами она наблюдала разворачивающуюся перед ней сцену.