Лилли поискала пожарную лестницу или какой-то другой способ попасть в здание с заднего двора. Все, что она увидела – это давно забытые малярные подмостки, болтающиеся между двумя кабелями, свисающими с пятого этажа. Она сделала глубокий вдох, развернулась и осмотрела прилегающую часть парковки. Единственным укрытием был небольшой, отдельно стоящий стеклянный вестибюль лифта в юго-западном углу площадки. Большая часть стекла была заляпана грязью и испещрена сетью мелких трещин, но до сих пор оставалась почти нетронутой. Лилли повела Томми к входу.
– Помоги мне с этим, – сказала она, и вдвоем они налегли на обесточенную автоматическую дверь, пытаясь открыть ее голыми руками.
Внутри вестибюля воздух вонял застарелой мочой и гниением, а может быть, и ходячими, точно сказать было трудно. Двойные двери лифта застыли приоткрытыми, каждая была выдвинута примерно на полтора фута. По ту сторону зазора в темноте шахты открывался лес из древних стальных тросов, свисающих словно лианы. Кабины, должно быть, остановились ниже, когда – бог знает когда – закончилась электроэнергия. Лилли огляделась и увидела кучу гипсокартонных панелей и арматуры, сваленных в одном из углов вестибюля.
– Подсоби мне с этим, – сказала она мальчишке. Прислонила винтовку к стене и повернулась к куче стройматериалов. – Мы сможем использовать их как укрытие.
Они начали прижимать сломанные панели из ДСП к треснутой стеклянной входной двери. Через некоторое время они полностью покрыли панелями стекло и отгородились от взглядов снаружи. Теперь было бы трудно определить, что в вестибюле кто-то находится.
К сожалению, Лилли и Томми тоже было бы трудно увидеть потенциального противника, шедшего снаружи к укрытию.
Часом позже, когда солнце опустилось за город, и наступила ночь, они сидели в темноте вестибюля, разделяя меж собой последний кусок вяленой говядины. Безвкусный сухой кусок благословенного мяса был милостиво оставлен нетронутым в кармане джинсов Лилли, не найден бандитами, которые обыскали ее накануне. Теперь Лилли и Томми сидели на полу рядом, передавая друг другу говядину, каждый отгрызал кусочек, прежде чем передать еду обратно. Они боялись, что это их последняя пища.
– На самом деле, мы не можем быть уверены, что она мертва, – сказала Лилли. – Я хочу сказать, мы не видели, как она умерла. Понимаешь, о чем я?
Томми слабо кивнул, хотя ее слова не убедили мальчика.
– Да, конечно, она еще может быть жива. – Одинокая слеза блеснула на щеке. – Нельзя быть уверенным, – добавил он не очень убедительно.
Лилли пристально изучила лицо мальчика.