Это прозвучало совсем по-мальчишески.
- Комсомольцы - наши младшие братья, - утешил Лемке. - Можешь гордиться этим званием!
- Хотелось бы стать партийным функционером.
- Это не дается как почетный титул.
- Я заслужу!
- Его зарабатывают не речами, а у станка, среди таких же рабочих, как мы с тобой.
- А ты долго был простым рабочим, Франц?
- Был и остался, сынок.
- Я хотел сказать: ты долго пробыл у станка, еще не зная, что будешь функционером?
- Да... постоял!
- Счастливец! - со вздохом сказал Рупп. - Не каждый начинает свой путь рядом с такими, как Тэдди. Тебе чертовски повезло.
- Ты прав, мальчик... - Франц запнулся, словно какой-то клубок в горле помешал ему говорить, - но только впоследствии начинаешь понимать, какое значение в твоей жизни имело то, что такой человек, как Тельман, поставил тебя на рельсы... Бывало он забегал к нам в мастерские Гамбургского порта и давал задание с таким видом, будто рассказывал забавную историю. У нас не было тогда даже конспиративной квартиры, а в каждой пивной сидело по шпику... И вот бывало слушаешь Тельмана, а с фрезы нельзя глаз спустить... Он сам всегда говорил нам: никаких промахов в работе, чтобы комар носу не подточил; чем чище твоя рабочая книжка, тем лучше ты законспирирован!
- И я буду хорошо работать, Франц! Пока партия сама не скажет: а ну, Рупп, ты нам нужен!
- Если бы твой отец слышал эти слова! Он гордился бы тобою.
- Я верю тому, что он еще узнает!
- Если только он жив... Ты и твои товарищи откроете перед ним двери лагеря... Люби немецкий народ, Рупп, верь в его силы и совесть.
- Я знаю, не все же немцы - наци.
- Даже если наци будет вдесятеро больше, и тогда, Рупп, мы будем бороться и верить в победу. - Лемке крепко обнял юношу за плечи и прижал к себе. - Бороться до конца, как учил нас Тэдди. И, можешь мне поверить, победа будет нашей!
Рупп обвел быстрым движением руки расстилавшуюся перед ним панораму города.
- Клянусь: я буду бороться!
Лемке пожал руку юноши.
- Посиди. Я сейчас вернусь.
Он не спеша скрылся за поворотом аллеи. С серого гранита одного из надгробий на него смотрел бронзовый горельеф грубой фельдфебельской маски. Под маской стояло: "Фельдмаршал Эйхгорн погиб в 1918 году в Киеве (от бомбы большевиков)". Лемке усмехнулся. По странной игре судьбы именно в надгробии этого палача Украины нашелся тайник, служивший одним из передаточных пунктов для нелегальной почты коммунистов-подпольщиков Берлина.
Лемке быстро огляделся, достал из щели между бронзовой доской и гранитом маленький пакет и с независимым видом праздного гуляки пошел прочь.