Штризе молчал. В салоне воцарилась тишина. Не было слышно даже ударов пароходных колес.
Неожиданно послышался голос Эрнста:
- Мне очень нравится то, что вы говорите!
Он стоял, прислонившись к притолоке, окровавленный, в изорванной одежде.
Кроне вскочил. Штризе успокоил его движением руки.
- Ничего! Кажется, это вполне свой парень. - И, вслушавшись в тишину, спросил: - Кажется, мы причалили?
- Да, какая-то пристань, - ответил Эрнст. В ответ на вопросительный взгляд Штризе, устремленный на его покрытое ссадинами лицо, Эрнст сказал:
- Немного болит. Но это ничего. Важно покончить... со всем этим!
Штризе взял свой бокал и протянул его юноше.
Эрнст молча выпил.
Кроне бросил на стол деньги и в сопровождении Штризе покинул салон.
Эрнст посмотрел на свет бутылку и выцедил остатки вина себе в рюмку.
За бортом снова послышалось шлепанье по воде пароходных колес.
Эрнст встал и подошел к широкому окну. Черная ночь. Едва виден контур гористого берега. Далеко, вверх по горе, взбирается автомобиль. Издали казалось, что он движется совсем медленно. О быстроте его бега можно было судить лишь по тому, как часто менялось положение его фар. То они оборачивались к реке ослепительными голубыми пятнами, то вовсе исчезали, то бросали длинные лучи вдоль берега, следуя извивам дороги.
13
Автомобиль с ходу брал крутые повороты. На его заднем сиденье, забившись в угол, сидел Гитлер. Казалось бы, здесь, без свидетелей, он мог дать полную волю владевшему им бешенству. Но именно потому, что не было зрителей, перед которыми стоило разыгрывать спектакль, Гитлер молчал. Он не собирался признаваться сидевшему впереди адъютанту, что полчаса тому назад не был допущен на совещание, ради которого прилетел на Рейн. С ним, рейхсканцлером и фюрером, они обошлись, как с лакеем! Ему предложили подождать результатов совещания у себя в Годесберге... Его вызовут, когда будет нужно...
Этого унижения он не простит им никогда!.. Никогда! Впрочем, дело не в унижении, а в том, что он не будет знать, о чем они там говорят.
Фриц Тиссен был, как всегда, любезен и приводил убедительные соображения, почему Гитлеру не следует присутствовать на совещании.
- Вы должны меня понять, - сказал Тиссен: - это же совершенно частная встреча...
Но Гитлер отлично понимал, в чем тут дело. Происходил торг между Тиссеном, ведущим за собою стальных, угольных и железорудных королей Германии, с одной стороны, и Карлом Бошем, представляющим всю свору химических фабрикантов, - с другой. Во главе химической колонны шествует, конечно, "ИГФИ". Оттуда текли когда-то деньги в шлейхеровский "комитет Гинденбурга", сумевший протащить на президентский пост выжившего из ума фельдмаршала. Оттуда Рем черпал средства на свои авантюры. Да, чорт побери, Курт Шрейбер был, конечно, прав. Нужно найти путь к соглашению между ними. Едва ли это уж так трудно. Неужели они не могут поделить между собой: недра Рура - Тиссену, Круппу и Стиннесам, калий и прочая химия - Шмитцу?..