— Я люблю Вас, Моника Реми. Вы единственная девушка, в которую я когда-либо был так сильно влюблен. Никогда не думал, что полюблю либерала с чутким сердцем и лицевым пирсингом. Но Вы действительно единственное исключение.
На этом я сделала единственное, что оставалось сделать, и притянула его для поцелуя. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как его теплые губы были на моих губах, его язык скользил внутри, что заставляло мое тело осознавать его. Я сгребла пальцами его волосы и слегка дернула. Его поцелуи становились более страстными, более нетерпеливыми и полными желания. Они были короткие, затем быстрые, каждое движение его языка заставляло мое тело дрожать. Трей потянул руки вниз по моей спине, пока не достиг моей задницы и не сжал ее.
Я чувствовала, как тихий стон собрался в моем горле и вырвался из моих губ в его рот, пока его руки ласкали меня лучше, чем любой массаж, который когда-либо у меня был.
Трей слегка разорвал поцелуй и его губы потянулись вниз к моей шее, покусывая нежную кожу, которая покрывала плечи. Я задыхалась, пока его пальцы путешествовали вверх-вниз по моей спине. Его выпуклость заметно прижималась ко мне. Все мое тело отвечало, и я дрожала от его прикосновений, качая свои бедра напротив его. Я хотела сорвать с него одежду прямо на заднем дворе.
Громкий, покашливающий звук прозвучал позади Трея. Я отпрыгнула назад, отпуская его и приглаживая волосы. Трей быстро поправил переднюю часть своих штанов и повернулся к голосу. Низкий латиноамериканский мужчина в комбинезоне и соломенной шляпе, держащий мотыгу, уставился на нас.
— Сеньор Чапман, извините, что прерываю. Мне просто нужно добраться до бегоний, — сказал он с сильным акцентом.
Трей, не поднимая головы, обхватил мою талию рукой, провожая меня подальше от цветов позади нас.
— О, конечно, проходите, Мануэло.
— Спасибо, сеньор. Хорошего Вам дня!
Я прикрыла свой рот рукой, пытаясь приглушить свое хихиканье, пока мы быстро шли обратно к дому.
— Это не смешно, — сказал Трей с опущенной головой и ярко горящими щеками.
— О мой Бог! — Я остановилась и наклонила голову. — Ты смущен? Я думала, что никогда не увижу день, когда великий Трей Чапмен будем смущен.
— Это не смешно, — пробормотал он, снова ступив на веранду.
— Это своего рода смешно. Не каждый день кто-то бывает пойманным садовником.
Трей открыл дверь и сопроводил меня в гостиную. Прежде чем закрылась дверь, он сжал мой зад, и я громко завизжала.
— Трей Чапман! — Я повернулась к нему, и он поднял меня с хитрой ухмылкой на его лице.
— Это не повод для смеха, мисс Реми.