Силс бросил весла. Не отрывая глаз от поверхности воды, он торопливо расшнуровывал ботинки. Но вот после длительного нырка показалась голова Круминьша. Он был уже далеко от лодки и сильными взмахами плыл к берегу.
Силс подогнал к нему лодку.
- Влезай!
Круминьш оттолкнул протянутую ему руку Силса и продолжал плыть в прежнем направлении.
- А ты не трус, - виновато проговорила Ирма. - Когда ты вылезешь, я тебя поцелую.
- Сначала тебе придется его хорошенько выжать и просушить, - угрюмо сказал Мартын.
- Не беда, - заявила Ирма. - Такого можно поцеловать и мокрым.
Мартын с подчеркнутым пренебрежением повернул свою широченную спину плывущему Круминьшу. Потом вдруг подвинулся к Силсу, взял у него весло и принялся быстро грести, отгоняя лодку прочь от Круминьша.
- Что ты делаешь?! - крикнула Луиза, пытаясь отнять у Мартына весло. Она была слишком слаба, чтобы справиться с огромным парнем, однако все-таки ему мешала. Движения Мартына стали неловкими - весло то чертило по воде, то погружалось в нее по самый валек. Мартын оттолкнул Луизу и сильно занес весло вперед. Широкая лопатка прошла над самой головой Круминьша, едва не ударив его по затылку.
- Отбери же у него весло, Карлис! - закричала Луиза со слезами в голосе. - Он убьет Эджина!.. Он его убьет.
- Это было бы лучше всего! - вырвалось у Мартына.
Силс взялся за весла и продолжал держать лодку возле Круминьша, пока тот не нащупал ногами дно и не пошел к берегу.
Костер догорал. Расправленная на козелках одежда Круминьша подсыхала. А он лежал у огня в одних трусах и помешивал угли. Рядом с ним, на песке, забросив за голову короткие, сильные руки, вытянулся Силс. Остальные спали в палатке.
Продолжая, по-видимому, давно уже начатый разговор, Силс вполголоса говорил:
- ...Тебе теперь нравится Луиза! Это твое дело. А я по-прежнему люблю Ингу.
- Как же ты можешь не порвать с нею, если ты здесь, а она там? возразил Круминьш.
- Я должен быть с нею.
- Что значит "должен"? - нахмурившись, спросил Круминьш.
- Не знаю... Но так... должно быть... Мне не надо другую.
- Ты ответь мне ясно, - настаивал Круминьш, - что значит твое "должен"?
- Ну что ты пристал?!
Силс не договорил и отвернулся. Круминьш придвинулся к нему и, повернув его за плечи лицом к себе, посмотрел ему в глаза.
- Что ты злишься? - спокойно спросил Круминьш.
- Я? - Силс пожал плечами. - Просто хочется тебе сказать: неприятно, когда ты... одним словом, когда вмешиваются в мои отношения с Ингой. Ведь я не касаюсь твоих дел с Луизой...
Круминьш испуганно оглянулся на палатку и приложил палец к губам. Ему вовсе не хотелось, чтобы этот разговор услышал Мартын, хотя Круминьш и не видел ничего предосудительного в том, что ему нравится Луиза. Если бы она была женой Мартына - другое дело. Тогда Круминьшу и в голову не пришло бы обнаружить свое чувство к ней. Да и она не стала бы слушать Круминьша. Он в этом уверен. Ну а то, что Мартына и Луизу считают женихом и невестой, вовсе еще не означает, будто он, Круминьш, не может... не должен... Что в самом деле связывает его?.. Мартын ему не друг, не приятель. Был бы на месте Мартына Карлис Силс - другое дело!.. Но ничего, кроме неприязни, Круминьш не чувствует к грубому верзиле и считает, что тот вовсе не пара такой девушке, как Луиза. Правда, Круминьшу передавали, будто Мартын как-то проговорился, что не простит Круминьшу, если тот отобьет у "его невесту. Если это случится, говорил Мартын, - то он посчитает Круминьшу ребра. Наплевать, мол, Мартыну, на то, что с этим "опытно-показательным перебежчиком" Эджином (так сказал Мартын) носятся как с писаной торбой! А самым лучшим, по словам Мартына, было бы, если б нашелся "смелый и честный" советский человек, который покончил бы с этим Круминьшем - ни богу свечка, ни черту кочерга!..