Бургдорф, потрясая кулаком перед широкой физиономией Бормана, истерически кричал:
- Я ставил себе целью объединение партии с армией! Ради этого я пожертвовал симпатиями своих друзей, я ушел сюда, к вам, которых презирали все офицеры...
- Презирали? - глухо проговорил Борман.
- Презирали и ненавидели.
- Кто? - стукнув кулаком по столу так, что подпрыгнули стаканы, крикнул Борман.
- Дурак, - грубо ответил Бургдорф, - теперь тебе это все равно!..
- Я тебя спрашиваю: кто?
- Пойди к чорту, дурак! - повторил Бургдорф, отмахиваясь от Кребса, пытавшегося его успокоить. - Не мешай мне, Ганс!.. Я вижу, что был идиотом. Презрение товарищей, выпавшее на мою долю, было справедливо: вы кретины и преступники. Да, да, все: от Гитлера до тебя самого... - Бургдорф с трудом переводил дыхание и, сжав кулаки, смотрел прямо в глаза Борману. - Но теперь-то я скажу хоть тебе, чего вы все стоите: дермо, собачье дермо! Ради чего мы послали на смерть миллионы немцев, ради чего мы умертвили цвет нашего народа? Ради достоинства и величия Германии? Врешь! Все это совершено ради вас, и только вас одних. Вы весело жили, лапали баб, хапали имения, копили богатства, обманывая и угнетая народ. Немецкие идеалы, немецкую нравственность, веру и душу немцев вы втоптали в грязь.
- Но ты тоже не оставался в стороне от этого, - с усмешкой перебил Борман.
- Да, и я тоже, и я тоже... И, как преступник, я, наверно, буду наказан. Если меня не пристукнут русские, то непременно повесят сами же немцы. И тебя. И тебя! - торжествующе крикнул он, тыча пальцем в грудь Бормана, оставшегося единственным трезвым из всех троих.
Шверер стоял в дверях, никем не замечаемый, и наблюдал эту сцену, когда на плечо ему легла чья-то рука. Обернувшись, он увидел группенфюрера Кроне.
- На два слова, генерал, - сказал Кроне и потянул Шверера за рукав в темный коридор. - Что вы намерены делать?
Шверер пожал плечами:
- Жду указаний о том, куда девать материалы моего отдела.
- Русского отдела? - спросил Кроне.
- Да...
В низкой двери бункера появился Борман.
- Что вам нужно? - спросил он, увидев Кроне и Шверера.
Приблизившись к Борману, Кроне что-то прошептал ему на ухо.
- А, хорошо! Но помните, что в нашем распоряжении минуты, - сказал Борман и скрылся в бункере.
Кроне обратился к Швереру:
- Господин Борман просит вас немедленно собрать все самое важное из документов русского отдела; все то, что представляет ценность на будущее.
- Ценность на будущее? - не без удивления спросил Шверер.
- Да, на тот случай, если бы нам пришлось возобновить операции против русских. Нам или кому-нибудь другому...