Между тем гости американцы, руководимые чувствовавшим себя здесь полным заместителем хозяина (и не без оснований) Ченнолтом, отыскали уединенный уголок, где можно было болтать, не боясь быть подслушанными.
Сегодня Макарчер выглядел сумрачнее обычного. Сдвинув к переносице густые брови, он слушал болтовню Буллита. А тот, как всегда в своей компании, говорил все, что приходило в голову: свежие политические новости, привезенные из Вашингтона, перемежались анекдотами и сплетнями.
Вдруг Буллит хлопнул себя по лбу:
- Друзья мои! Едва не забыл, знаете ли вы, что случилось сегодня в Тяньцзине, почти у меня на глазах?
- Знать обо всем, что умудряется "видеть собственными глазами" всякий лгун, слишком большая нагрузка для моего мозга, - с откровенной издевкой проговорил Макарчер.
Буллит пропустил насмешку мимо ушей.
- И тем не менее, если вам дороги ваши трусы, Мак...
- Не советую вам, Уильям, проходиться даже на счет моих трусов, мрачно перебил Макарчер.
- Счастье, что мы с вами янки, Дуглас. Оказывается, гораздо хуже быть англичанином. Послушайте, что случилось в Тяньцзине...
- Ну, выкладывайте, что вы там "видели собственными глазами", снисходительно пробормотал Баркли.
- Буквально в двух шагах от сеттльмента китайцы поймали какого-то джентльмена весьма почтенного вида, сняли с него штаны и, дав ему под зад, пустили обратно, в сеттльмент.
- Белого человека?! - сквозь зубы спросил Макарчер, угрожающе приподнимаясь в кресле.
- Правда, они тут же сжалились над ним и отдали ему штаны. А когда наш консул поднял бум...
- Что вы сказали? - выходя из себя, прорычал Макарчер. - Наш консул? Так дело шло об американце?!
- Китайцы принесли извинения: толпа приняла того джентльмена за англичанина.
Все присутствующие, кроме Макарчера, рассмеялись. Генерал же сердито оглядел собеседников.
- Сегодня с американца спускают штаны по ошибке, а завтра спустят без всякой ошибки... В этих местах престиж белого человека должен стоять так высоко, чтобы никто не смел поднять на него руку.
- Всякого белого? - спросил Буллит и насмешливо сощурился. - И русского тоже?
Макарчер сделал гневное движение рукой.
- Кроме русского, всякий белый должен быть неприкосновенен, табу! - Он порывисто обернулся к Баркли: - У вас под носом творится чорт знает что, а вы об этом даже не знаете. Вы идиотски ухмыляетесь болтовне Уильяма, вместо того чтобы повесить негодяев, позволивших себе посмеяться над янки. Эдак вы тут не продержитесь. Если бы у меня в Японии... - Он угрожающе сжал кулак, но, не договорив, опустил его и неожиданно спросил Баркли: - Какого чорта вы тянете с монгольским делом?