Машина, высланная по указанию летчиков, нашла его к вечеру.
Сквозь мутную пелену дождя очертания гор казались расплывшимися. Из желтых цыновки, закрывавшие входы пещер, стали темносерыми.
Дождь надоедливой дробью шуршал по промасленной бумаге решетчатых дверей. Все, что было в пещерах, - постели, одеяла, одежда, даже доски столов и ящики, служившие сиденьями, - все стало влажным. Большинство летчиков было погружено в сон, а кто не спал - бранил метеоролога. Если бы не его благоприятные предсказания, день наверняка был бы объявлен нелетным. Тогда состоялось бы партийное собрание, которое откладывалось со дня на день из-за напряженной боевой работы и для которого у каждого назрели вопросы. Но удивительный оптимизм метеоролога держал командование полка и летчиков в постоянном напряженном ожидании возможного вылета. В таких обстоятельствах оставалось одно: спать под унылый шум дождя.
Лагерь полка казался вымершим. Даже комары приуныли, и только те, которым удалось пробиться за цыновки, прикрывавшие вход в пещеры, с обычным рвением досаждали летчикам.
В командирской пещере, опустив ноги с кана, сидел Фу. Напротив, за маленьким столом, сидел Лао Кэ. Одною рукой он подпирал щеку, другою, вооружившись спичкой, ворошил окурки в старой жестянке.
- Вам бы, извините за мнение, учителем быть, а не истребителями командовать, - сказал Фу, продолжая разговор.
- Для меня это одно и то же... Я думал, мы с вами сходимся в мысли, что бой - школа. К тому же самая строгая школа!
- Вы чрезвычайно правы: строгости много, - усмехнулся Фу.
- И ученики в ней разные бывают - плохие и хорошие... Вам опять повезло на "трудного"... Я говорю о Чэне.
Фу сжал сигарету так, что табак рассыпался.
- Такие "индивидуалисты" высокого полета здесь только помеха. Нам доверили это небо, и мы никому не можем позволить гоняться за личными трофеями ценою общей победы. Я настаиваю на том, что Чэн нам не подходит.
- Вы меня радуете: на этот счет у нас с вами одно мнение.
Фу рассмеялся:
- Вас невозможно вызвать на спор!
- А я и в самом деле с вами совершенно согласен, - с полной серьезностью сказал Лао Кэ. - Чэн в слетанной части действительно негоден.
- Правильно.
- И наша обязанность... - Лао Кэ умолк, старательно раскуривая трубку. Когда от нее поднялась голубая струйка, он не спеша отогнал дым движением руки и договорил: - вот я и говорю: наша обязанность сделать так, чтобы он был годен.
Фу в сомнении покачал головой.
- Он не из тех, кого переломишь: упрям и... староват.
- И мне так кажется: упрям и недостаточно молод, чтобы его ломать. Если переломится, никуда не будет годен. - Лао Кэ сделал глубокую затяжку и, прищурившись, поглядел в глаза заместителю. - Не ломать его, а гнуть будем.