Выражение лица Эдмунда ничуть не изменилось, и она добавила:
– Возможно, тебя порадует новая шляпа? Она бы тебе не помешала. Уверена: светскому джентльмену не обойтись без касторовой шляпы. Или, пожалуй, новой табакерки?
Эдмунд скривился.
– Фу, как примитивно! Шляп мне и без того хватает, а табакерка мне и вовсе ни к чему.
– В таком случае лорнет?
– Джейн, прекрати. Мои глаза в полном порядке – зачем мне лорнет? Лучше давай посмотрим дамские шляпки.
– Похоже, нам обоим действительно ничего не нужно. Я не испытываю решительно никакой необходимости в новой шляпке.
Эдмунд повернул голову, предоставив ее взгляду свой безупречный профиль, строгие линии которого были словно выточены гениальным скульптором.
– Мы приехали сюда не для того, чтобы покупать подарки моим родственникам, поэтому прошу тебя, выбери что-нибудь себе.
– Но мне ничего больше не нужно. До Рождества еще несколько недель, а я уже получила атлас и вазу.
– Но это же мелочи.
– Достаточно для меня.
– Не говори так!
Губы Джейн сжались в тонкую линию. Оказывается, муж не только на нее не смотрел, но и не слушал.
– Тебе угодно, чтобы я выбрала что-нибудь? Чудесно. Надеюсь, шляпка тебе доставит радость? Замечательно. Красная будет как раз к лицу.
– Вот и прекрасно! – воскликнул Эдмунд, хотя и с некоторым удивлением. – Но шляпка для тебя…
– Кому ты пытаешься доставить удовольствие: мне или себе?
Эдмунд опешил:
– Тебе, Джейн. Конечно же, тебе!
Ее взгляд был полон негодования: ну разве можно заставлять кого-то принимать нежеланные подарки и считать это проявлением добрых чувств? Джейн подобное поведение казалось самолюбованием, даже эгоизмом, и больше ничем. Неужели муж, пренебрегающий ее обществом, все-таки чувствовал за собой вину, если видел необходимость заваливать ее подарками? Или же стремление порадовать ее было искренним?
Если так, ему следовало бы искупить вину в манере, угодной ей, а не навязывать свою.
Раньше Джейн и думать не могла, что доброжелательность бывает такой эгоистичной. На балу Эдмунд также тешил свое самолюбие, когда одну за другой приглашал дам танцевать, совершенно забыв о данном ей обещании.
Разумеется, ей не пришло бы в голову облечь свои мысли в слова. И уж конечно, не в магазине. Но, к сожалению, единственным человеком, кому эти покупки принесут удовольствие, мог быть только продавец.
Скользя взглядом по длинным полкам, заваленным яркими лентами, шляпами с мягкими полями, сатиновыми тюрбанами и бархатными шляпками, Джейн увидела ее – прелестную вещицу, терявшуюся на фоне остальных, но единственную пришедшуюся ей по вкусу.