– Расскажи про эту боль, Эдмунд. Она сильная, острая?
– Не очень. Все зависит от того, в какой момент она меня застает.
– Когда боли не бывает?
Внезапно глаза его сделались такими глубокими и темными, что она поежилась.
– С чего вдруг такая забота? Что приключилось с моей кровожадной Джейн?
– Не могу же я быть такой постоянно – это очень изматывает. Случается, и я бываю вежлива и тактична.
– Это вовсе не обязательно. – Эдмунд отошел от камина и приблизился к журнальному столику. – Может, допьешь свой бренди? Это хороший алкоголь, долгой выдержки.
– Я не хочу больше.
– Ты же сказала, что тебе понравилось.
Джейн потрясла головой.
– Еще и пяти минут не прошло, как ты сказал, что можно и не допивать. Так что изменилось? Тебе так претят разговоры о твоем здоровье? Только скажи, и мы никогда больше к этому не вернемся.
Он бессильно опустил руки.
– Все не совсем так.
– А как?
– Зачем эта демонстрация доброты и супружеской заботы? Тебе нет нужды притворяться.
Уязвленная недоверием, Джейн дала ему резкий отпор:
– Я вовсе не притворяюсь. Если у тебя проблемы с желудком, мне нужно понять, чем я могу помочь.
Он недоуменно моргнул.
– В самом деле?
Она вскинула подбородок:
– Да, в самом деле!
– Ну что тут сказать… Мне столько всего приходится удерживать в голове, что о еде просто забываешь, да и желудок тогда не беспокоит.
– Но ведь мыслями сыт не будешь, иначе я с удовольствием поделилась бы с тобой своими, хотя от них мало проку.
Эдмунд улыбнулся, на что она и надеялась. Джейн подошла к вазе, той самой красивой китайской вазе, и пробежалась пальцами по эмали.
– Джейн, могу я прийти сегодня?
Неожиданный вопрос застал ее врасплох, но пальцы машинально продолжили свое путешествие по выпуклостям вазы – пурпурной линии реки и бугристым узелкам темно-коричневых гор.
– Не подумай, что… Я хочу сказать, что готов ждать… прежде чем возлагать какие-то надежды.
Эдмунд никак не мог грамотно построить фразу, слова беспорядочно слетали с его языка, и до Джейн никак не доходил смысл.
Она повернулась к нему.
– Тогда что ты задумал?
– Всего лишь хочу провести вечер в твоем обществе и…
– Говори же наконец, или, клянусь, запущу туфлю тебе в голову!
Его лицо скривилось в нерешительной улыбке.
– Я подумал, мы можем лечь спать вместе, ничего больше… хорошенько выспаться.
– И все?
– Ну, возможно, так лучше…
– Ты спрашиваешь или утверждаешь?
– Я думаю, тебе это понравится больше.
Эдмунд продолжал нести чушь, вместо того чтобы просто сказать ей правду, и с каждой секундой Джейн все сильнее хотелось запустить в него туфлей.
– Ты уверен, что хочешь именно выспаться?