».
Я взялся за хлеб, в основном, чтобы занять свои руки.
— Депрессия была у меня не всегда. Но я всегда был тихим. Мне стало плохо в школе.
Я пытался придумать, как ответить на вопрос Эммета о том, как я её ощущал. Я убрал вопрос о тревожности в коробку в своей голове и запечатал скотчем.
— Депрессия похожа на шар вокруг тебя. Стеклянный шар, который можно видеть, но он отдаляет тебя от мира. Ты ощущаешь тяжесть и одиночество. И иногда шар становится туманным.
Я мог видеть этот шар у себя в голове, себя в этом шаре.
— Несмотря на то, что я внутри, снаружи все слишком громко. Так что я нахожусь под затуманенным стеклом, которое пропускает все звуки, запахи и свет. Иногда это вгоняет меня в панику, а некоторые звуки все равно заставляют чувствовать себя вялым и унылым. Или вообще ничего не чувствовать. Это мешает мне общаться с людьми, но без людей я чувствую себя более одиноким.
С серьезным выражением на лице Эммет наклонился ко мне.
— Тебе нужны люди, Джереми. Люди — социальные животные. Нам плохо без общения.
Как будто я не знал. Прямо сейчас мне нравилось общаться. Это было странно, но я постоянно забывал о его аутизме, хотя тот становился очевиден, когда я смотрел на Эммета или когда он говорил. Но, главное, я чувствовал, что Эммет не раздражает меня, и ему не неудобно находиться рядом со мной. Что он тот, кто заставит меня почувствовать себя настоящим человеком.
Другом.
— Я рад, что мы стали друзьями. — Его пристальный взгляд сосредоточился на моей груди.
Я ему улыбнулся.
— Я тоже рад, что теперь мы с тобой друзья.
Эммет снова стал мягко раскачиваться.
— А сейчас я хочу съесть свой банановый хлеб. Ничего, если мы перестанем ненадолго разговаривать для того, чтобы поесть?
— Конечно. — Я не переставал улыбаться.
Было так легко, с ним было так легко. Я чувствовал себя прекрасно.
— Мы можем продолжить разговор после того, как поедим. Мне нравится с тобой разговаривать.
Нервозность, тревожащая меня весь день, постепенно начала угасать.
— Мне тоже нравится с тобой разговаривать.
Эммет и я не встречались каждый день, но мы всегда переписывались. Сначала это происходило в разное время, но на третий день он спросил, не могли бы мы закрепить за нашим общением друг с другом девять часов вечера, и заставил меня общаться с ним в «Гугл ток»>9, а не в телефоне.
«Мне жаль, что у тебя нет «Аймака» или айфона, — написал он мне однажды ночью. — Интерфейс «Аймесседж»>10 куда удобнее, а если бы ты сидел с «Эппл», мы могли бы легко переключаться с компьютера на телефон».
«У меня нет даже смартфона»