«Я расстроен, потому что ты расстроен из-за моей комнаты. Лучше убрать её я не могу. Я пробовал. Для меня было очень трудно навести хоть такой порядок. Это лучшее, что я могу, но мое лучшее тебе не подходит...»
Заканчивая писать, я замялся и задрожал, часто дыша.
«Я хочу быть с тобой в моей комнате».
На самом деле, из-за чувства вины от того, что я давил на мальчика-аутиста, который был намного собраннее меня, и от того, что я уже нафантазировал себе наши обжимания, мне давно уже было нужно выброситься из окна. А теперь, когда я знал, что эти фантазии могли стать реальностью, я перенервничал.
Я продолжал печатать.
«Я не знаю, как это исправить, и боюсь, это не удастся».
Сокрушенный, я допечатал и отдал ему телефон, практически бросив его в руки Эммета.
Сначала он ничего не отвечал. Эммет читал мой текст, а потом долго на него смотрел, не говоря ни слова и не качаясь. В итоге он тоже что-то напечатал и отдал мне телефон назад.
Э.: «Я помогу тебе это исправить. Разреши мне помочь тебе убраться в твоей комнате».
Что? Убраться в моей… Зачем? Я нахмурился и напечатал ответ. Он отредактировал наш диалог и поставил наши инициалы Э. и Дж. перед нашими сообщениями, поэтому я вставил Дж. перед своим ответом.
Дж.: «Почему ты хочешь убраться в моей комнате?»
Он, нахмурившись, посмотрел на мое сообщение и быстро напечатал ответ.
Э.: «Ты сказал, что это проблема. Я хочу её решить. Это будет сложно, потому что там грязно, и мне тяжело, но я справлюсь. Я сильный».
Дж.: «Но почему ты хочешь убраться в моей комнате?»
Теперь он смотрел на меня с досадой.
Э.: «Твоя комната грязная. А я хочу поцеловать тебя в твоей комнате, но не могу, пока она не будет чистой. Поэтому я хочу убраться там. Потому что хочу тебя поцеловать».
Я резко выдохнул.
Я продолжал таращиться на слова, которые он напечатал, чувствуя головокружение. Мысленно я представил, как Эммет прижимает меня к кровати, прикасаясь к моему лицу, моим волосам, целуя меня. Это было забавно потому, что в мыслях он улыбался такой распутной улыбкой, которой не улыбнется в реальной жизни. Хотя я понял, что он улыбался мне по-своему.
Я хотел этот поцелуй. Я хотел сделать все, что было нужно для того, чтобы его получить. Так же, как аутизм Эммета характеризовал его, моя депрессия и тревожность характеризовали меня.
Дж.: «Мне неудобно, что ты будешь убираться в моей комнате. Я должен сделать это сам».
Эммет сделал едва заметный, изворотливый лицевой жест, так он, как я уже знал, поднимает бровь.
Э.: «Но ты сказал, что сделал все, что смог. Я думал, что ты имеешь в виду, что не смог сделать больше потому, что уборка комнаты слишком подавляет тебя, как тогда в магазине. Я ошибся?»