Я открыл «Ютуб» на телефоне, вошел в избранные видеозаписи и включил ему «Кафе Карли».
Карли Флайшман — реальная девушка, страдающая аутизмом, чуть младше меня. У нее тяжелая форма аутизма, с нарушением координации движений и с дефектом речи. Она не может говорить без использования компьютера. До того, как ей исполнилось одиннадцать, никто не догадывался о том, что она может говорить, пока она сама не начала обмениваться словами, используя клавиатуру. Теперь она использует свой компьютер все время. Карли приглашали на ток-шоу, у нее много подписчиков на «Фэйсбуке» и в «Твиттере», она написала книгу вместе со своим отцом.
Также у нее есть аккаунт на «Ютубе», и видео, в котором она рассказывает, каково ей быть аутистом, своего рода реклама их книги. Я уж точно ощущаю аутизм по-другому, но все равно это хорошее видео о том, как инвалидность заставляет нас чувствовать себя пойманными в ловушку. Я думал, что, наверное, иногда Джереми тяжело говорить о том, насколько ему проще печатать, поэтому показал ему «Кафе Карли». Камера была направлена не на лицо Карли. Мы слушали её мысленные разговоры о том, как ей хочется кофе, её смешные комментарии в отношении бариста и других людей в кафе, каждый из которых обращались с ней, как с дурой. Они не спрашивают, не хочет ли она кофе, а предлагают апельсиновый сок или какао, а затем решают за нее, каков будет её полдник. Карли не может сказать, чего она хочет, и расстраивается, но вдруг все вокруг становится слишком громким. Кофемолка, разговоры людей, вода — всего этого слишком много. Её сестра уезжает, и Карли тянется к оставшемуся кофе, но её отец забирает его у Карли. Потом он спрашивает, чем ей помочь, а камера отъезжает, и мы видим её лицо.
Лицо Карли перекошено. Оно не соответствует тому умному, нахальному голоску в её голове. И вот так у нее проходит каждый день. Она думает, а другие не могут услышать. Никто не понимает, как отличается то, что она испытывает внутри себя от того, как она выглядит снаружи.
Я это понимаю, потому что чувствую то, что выразить не в состоянии. Как и то, что я хотел объяснить Джереми: он, Карли и я нормальны; все хорошо, и он не должен расстраиваться. Но я не мог это выразить, и позволил Карли это ему показать.
Джереми заплакал.
Когда видео закончилось, он, не спрашивая, взял телефон из моих рук и воспроизвел видео снова. В этот раз я следил за выражением его лица, пытаясь его прочитать. Но это было сложно, и я не смог. Могу лишь сказать, что он испытал множество эмоций, которые были слишком трудны для моего восприятия.