— Я отвечаю за успех, но вы должны сохранить картину, иначе, начнете стареть и умрете, как простой смертный. И последующие портреты, что вы будите писать, будут переходить в тела тех людей. Если вы вообразите их моложе и красивее, они такими и станут. Это вам не большой дар от нас. Вы станете намного известней и богаче, чем раньше, но не забывайте никогда о менее счастливых, чем вы, — Кларис была довольна своей выдумкой, это ее отвлекало от своих проблем. И, так, как она была девушкой доброй и отзывчивой, то с удовольствием помогала несчастному землянину, что приютил их в своем доме.
Подруги предложили Антонису глоток настоя с божественной силой, и провели над ним магический ритуал. Мужчина серьезно отнесся к предложению гостей и со всей решительностью взялся за дело. Он ничего не видел и не слышал вокруг себя. Казалось, рука с кистью сама водит по холсту, не останавливаясь ни на минуту, а глаза смотрят в одну точку, внутрь себя, познавая свою сущность. Так продолжалось часов пять, художник не пил, не ел, и казалось, не дышал. Вот он замер, руки повисли, глаза закрылись и Антонис потерял сознание, упав со стула.
— Он вложил в портрет много душевных сил, — сочувствуя, проговорила Николь, — пусть поспит. Не будем приводить разум в сознание. Смотри, как меняется его лицо. Да, наш хозяин дома красавец. Почему ты привязала его к картине, а не просто одарила «Эликсиром жизни»?
— Не знаю. Захотелось чего — то необычного, да и ему будет так легче поверить в волшебство. Пусть без нас очнется. Только перенесем его на диван, — усмехаясь, отвечала Кларис и проговорила магическое заклинание. Не на руках же такую тяжесть тащить, — нам пора уходить.
— Хотелось бы ближе рассмотреть этот Мир. Думаю, больше не посчастливиться сюда еще разок попасть. Антонис будет рад нас сопровождать, — уговаривала подругу Николь, — и тебе нужно еще время, чтобы отдохнуть, нервы совсем расшатались. Успеем открыть портал.
— Ладно, убедила, — с горечью в голосе ответила княжна, — мне действительно некуда спешить. Куда я все время рвусь. Погуляю напоследок. За окнами темнеет, может, разбудим художника? Хватит ему валяться. Мы целый день с ним нянчимся. Уже обедать пора.
— Да, да встаю. Сколько время? — не открывая глаз, мужчина присел на край дивана и потер руками лицо. Потом настороженно осмотрел комнату, девушек и остановил взгляд на холсте с портретом, — таким я был в той счастливой жизни.
— Ты и сейчас такой, — спокойно отвечала Николь, — посмотрись в зеркало, у тебя все получилось.
— Не думаю, что это хорошее решение. Я уже больше года не заглядываю в него, — у Антониса в голосе была надежда и недоверие. Он с трудом сглотнул тугой комок в горле, и потянулся за водой. Пил с жадностью путника в пустыне, и не решался последовать совету девиц. Конечно, ему очень хотелось поверить в чудо, о котором мечтал все эти годы своего беспросветного существования. А теперь страх сковал тело и он не мог пошевелиться.