– Кажется правильным? – произнес Тощий Джо. – Это ты меня спрашиваешь, парень?
– Просто интересуюсь, считаете ли вы, что мы во всем виноваты.
– Не знаю, виноваты ли негры сами по себе, но, ей-богу, война-то идет из-за них, правда же? Бедных людей призывают воевать и умирать, чтобы освободить негров, которые займут их рабочие места, – его голос повысился в порыве возбуждения. – Стало быть, негры – невинная причина всех этих бед. Но завтра, черт возьми, мы их поколотим.
Дэвид знал, что Авраам промолчал бы и держался бы очень спокойно, даже не чувствуя себя в безопасности в этой телеге, вопреки распоряжениям Дубины. Но Дэвид ощущал сильную злобу из-за расистских слов этого идиота, злобу, которая росла с того самого момента, как он попал в эту симуляцию. И он не мог ничего с собой поделать, чтобы воздержаться от разговора.
– Может, вас и самих поколотят…
С пронзительным звуком симуляция покоробилась, и Дэвид почувствовал, будто сжимается и проваливается в одиночество небытия. Интенсивное давление сгибало и скручивало его сознание, он кричал, но в то же время не издавал ни звука. Вокруг было черным-черно – ни симуляции, ничего. Он задумался, уж не умер ли он…
– Расслабься, – сказал Монро. – Свершилось. Ты рассинхронизировался.
С Дэвида сняли шлем, и он оказался снова в помещении склада, и свет над головой выжигал его глаза изнутри. Внезапно он почувствовал головокружение – самое тяжелое из всех, что он испытывал до этого. Его желудок скрутил спазм, и он повернулся на бок. Монро уже держал ведро наготове, и Дэвида вырвало. Затем еще раз. И еще.
– Это жестко, – сказал Монро, передавая ему полотенце, чтобы он мог вытереть рот. – Десинхронизация влияет на лобные доли – часть мозга, отвечающую за твое ощущение себя во времени и пространстве. Это пройдет.
Дэвид еще никогда не чувствовал себя так плохо и не ощущал именно такого недомогания. Это было похоже на ужаснейшую тошноту после поездки на ужаснейших в мире американских горках, какие только можно вообразить. Его стошнило в четвертый раз. Затем он, задыхаясь, откинулся в кресле, наблюдая, как потолок и окружающее его помещение вращаются. Его череп будто сжимали тиски, и он боролся с болью. Все остальные лежали вокруг него в креслах, в забытьи, как будто не совсем здесь, и это сбивало с толку. Новая волна боли охватила его, и он простонал:
– Не хочу делать так еще раз, никогда.
– Не вини себя, – сказал Монро.
– Я все испортил?
– Пока нет. Но придется отправить тебя обратно. У тебя впереди – пересечения с остальными. Пока ты будешь поддерживать эти контакты, симуляция будет держаться.