Архив СС. Три доклада (Эвола) - страница 6

Тем не менее, в рамках героической традиции малая Священная война — т. е. война как внешняя борьба — служит только как путь, с помощью которого нужно осуществлять как раз эту большую Священную войну. По этой причине в текстах «Священная война» и «путь Бога» (Джихад) часто встречаются как синонимы. Так, в Коране мы читаем: «На пути Бога — т. е. в священной войне — сражаются те, кто жертвуют земной жизнью ради будущей: так как те, кто сражаются на пути Бога и будут убиты, или те, кто победят, получат высокую награду». И дальше: «И те, кто будут убиты на пути Бога — никогда он не поведет их дела по ложному пути. Он будет вести их и подарит мир их сердцам. И введет он их в рай, о котором он и дал им знать». Здесь делается намек на физическую смерть на войне, на так называемую mors triumphalis — «победоносную смерть», что полностью соответствует классическим древнеримским преданиям. Однако то же самое учение можно понимать также и в символическом смысле. Тот, кто сумел испытать «большую Священную войну» на «малой» войне, породил в себе силу, которая делает его способным победить кризис смерти. Однако и не будучи убитым физически, посредством аскетизма активного действия и борьбы можно испытать на себе смерть, можно победить и воплотить «выживание». «Рай», «царство небесное» и похожие наименования на самом деле являются ничем иным, как символическими образами трансцендентных состояний сознания на более высоком уровне, чем жизнь и смерть.

Эти рассмотрения могут считаться также предпосылкой для того, чтобы найти то же самое содержание этого понятия под внешней христианской оболочкой, которую героическое нордическо-западноевропейское предание было вынуждено накинуть на себя в крестовых походах, чтобы получить возможность выйти наружу. Гораздо больше, чем склонны считать подавляющее большинство людей, в идеологии крестовых походов освобождение Храма, завоевание «Святой земли» были точками соприкосновения с северной арийской традицией, которая ссылается на таинственный Асгард, на далекую страну асов и героев, где нет смерти, и где жители наслаждаются бессмертной жизнью и сверхъестественным миром. Священная война проявлялась как полностью духовная война, так что проповедники могли буквально сравнивать ее с «очищением, подобному огню чистилища еще перед смертью». — «Какая иная слава может быть для вас, нежели возвратиться с войны увенчанными лаврами. Но насколько же больше будет слава, если вы добьетесь бессмертной короны на поле сражения» — так говорил рыцарям-храмовникам Бернар Клервосский. «Абсолютная слава» — та самая, которую теология приписывает Господу на небесных высотах, in excelsis Deo, — предвещалась также крестоносцу. По этой причине Иерусалим, вожделенная цель «малой Священной войны», представлялся в двойном аспекте, как земной город и как Град небесный, и сам крестовый поход как задача поистине ведущего к бессмертию достижения.