Он взглянул на экран, потом на меня.
– Мне нравится Синтия и Канди. Кенна ужасная.
– Ты…смотришь «Домохозяек»? – спросила я, не веря своим ушам.
– Вся эта литература и лекции и неимение какого–нибудь глупого реалити по телику могут сделать из Джона тупенького мальчика, – ответил он. – Я смотрю только время от времени. Только Атланту. Остальные терпеть не могу. И когда там была Ким, это невозможно было смотреть. Но женщины Атланты намного более…интересны, чем все другие шоу.
– Интересны? – спросила я с неподдельным любопытством, – чем?
– Может «интересны» не совсем точное и верное определение. Ладно, я признаю это. Если ты не будешь меня осуждать.
– Свободная от осуждений зона, прямо тут, – сказала я, проводя рукой между нами.
Джон усмехнулся, уставился в потолок и вздохнул.
– Два слова. Ахрененные. Жопы.
Я не смогла сдержать смех.
– Что же случилось со свободной от осуждений зоной, Жозефина? – спросил он, игриво бросая в меня подушкой.
– Ты хочешь сказать мне, что смотришь Домохозяек из–за их задниц?
– Нет, что я хочу сказать, так это то, что мы оба выпили слишком много вина, и я должен идти спать, вот что я хочу сказать, – он встал, явно смущенный.
Я поднялась, подошла к нему и обняла, обернув руки вокруг его шеи. – Прости. Я не должна была смеяться. Это защитный механизм. По крайней мере, это не со мной нужно обсуждать. У меня у самой проблема большой задницы.
Его руки вернули мне объятие, и одна легла на поясницу. Он сделал преувеличенное движение, склонившись над моим телом, чтобы посмотреть через спину на мою попу.
– Действительно, – позволяя руке задержаться над моими ягодицами.
Когда мы перестали обниматься, я сделала медленный пируэт. – Но они зарабатывают ими миллионы, а надо мной только смеются.
– Я искренне в этом сомневаюсь, – ответил он, не скрывая, что он меня заценивает.
Я рассказала ему про историю с Большая Жопа Руди из школы, и он нахмурился.
– Я надеюсь, что ты понимаешь, что они просто хотели тебя, но были слишком напуганы, чтобы начать за тобой ухаживать, верно? – спросил Джон. – Ты жутко их пугала. Мальчишки такие идиоты.
– Нет, мне просто казалось, что я была чем–то вроде уродца, – ответила я.
Я стояла близко к нему, достаточно близко, чтобы дотронуться. Было что–то в воздухе между нами, что–то электрическое. Наши интонации стали серьезными, и все вокруг, казалось, затихло, кроме наших голосов.
– Мне совершенно не следует этого говорить, не следует даже замечать, серьезно, но Жозефина, ты самая красивая девушка в Мултри. Я серьезно. С головы до ног.
– Я? – я недоверчиво спросила.