— А, по-моему, нет. — Отрезал кесарион. Несмотря на жестокую и избалованную натуру принца, сейчас его голос был тверже металла. — Если вы и хотели сжечь кого-то похожего на него двадцать лет тому назад, это еще ничего не доказывает. Мало ли в империи разных уродов… И, конечно же, каждого вы тут же норовите заклеймить как демона или колдуна… Не юли и не изворачивайся, священник, мне прекрасно известны ваши методы. А что до имени… то как еще назвать того, кто выглядит словно побывавшая в огне головешка… Нет, пресвитер, на этот раз ты заглотил добычу которая тебе не по зубам. Уголь мой человек, и я забираю его.
— Но как же…
— Ты хочешь поспорить со мной, священник? — лицо аррексиона побагровело от ярости. — Я будущий император, и ты играешь с огнем! В Аррексии нет ничего превыше воли аррекса, а я его единственный сын и наследник! Это ясно?! Отвечай!!!
— Более чем, Ваше Высочество. — Склонил голову Преон, подчиняясь.
— Сегодня я забуду о твоей дерзости. — Голос принца ничуть не смягчился, но звучал уже не столь громко. — Но если ты со своими псами еще хоть раз перейдешь мне дорогу, пеняй на себя… Освободить его! — кивнул он на хранившего молчание Угля, и стражи тут же поспешили выполнить его приказ.
Глава девятая
Последний поход
— То, что говорил о тебе священник, правда? — принц Эльзикс пристально смотрел на опустившего голову Угля.
— Да, Ваше Высочество. — Пробасил тот. Его внутреннее чутье подсказало что на сей раз лучше не лгать.
— Что ж, ты спас мою жизнь, я спас твою. — Усмехнулся аррексион. — Теперь мы в расчете. И помни, в случае чего я могу очень быстро вернуть тебя обратно в казематы слуг Всеединого. Ты даже и глазом моргнуть не успеешь… Как твоя служба? Антоний донес мне, что солдаты не слишком жалуют тебя.
— Им не по нраву мой внешний облик. — Усмехнулся Уголь, машинально проведя рукой по блестящему лысому черепу. — Но я быстро решу эту проблему и не дам им вольничать, если, конечно, Его Высочество не прикажет обратного.
— Не прикажу. — Улыбнулся принц. — Мои воины всегда должны быть готовы к сражению и нести службу, а не хлестать пиво по кабакам… Однако же твой облик и впрямь ужасает! Золоченые латы гвардии не про тебя. Ты будешь смотреться в них смешно и жалко. Нет, для тебя выкуют специальный темный доспех наподобие твоей боевой кожи… Ну, что скажешь? Почему я не вижу радости на твоей уродливой роже?
— На моей уродливой роже трудно что-либо увидеть. — Усмехнулся Уголь. — Я от всей души благодарю Ваше Высочество за такую заботу обо мне.
— А ты весьма и весьма неглуп… — прищурился аррексион. — Я все больше убеждаюсь в том что сделал верный ход, назначив тебя командиров собственных стражей. Постарайся сделать так, чтобы я не разочаровывался в тебе и впредь. Ведь прежде всего это в твоих интересах. Мой отец уже стар, и недалек тот день, когда настанет его время отправляться в чертоги Всеединого. И вот тогда я, наконец, возьму то, что причитается мне по праву крови и рождения. И я не забуду тех, кто был верен мне… Ты понимаешь меня?