Шквал эмоций, которые я едва ли могла выдержать, пронзают меня. Все тут же встало на свои места, затопив мою память. Я хочу убраться подальше из рук Филиппа, которые крепко держали меня, но в то же время я хотела прильнуть к нему и ощутить комфорт. Чувство одиночества снова настигает меня, но теперь оно ощущается намного хуже, чем когда-либо прежде. Последняя неделя была ... Слезы душат горло, но я сглотнула их, не желая показывать эти эмоции. В этом заключался весь план, не так ли? Уйти? Я пытаюсь собрать все свои силы вместе, я не стану устраивать сцен и выглядеть как сумасшедшая девушка, но я так же не могу контролировать себя, когда они оба стоят в этой комнате. В той же комнате, где … Я отгоняю эту мысль, зная, что если я этого не сделаю, то не смогу остановить очередной всхлип.
Боль отражается на лице Филиппа. Словно он чувствует мои эмоции. Или, может быть, он просто знает, что его поймали на горячем. Больше никаких притворств. Мы притворялись, что были вместе. То, что я никогда не уходила от него, что он прятал от меня свои скелеты в шкафу, так же как делали мои отец и мать. Я знала, что большую часть моей жизни от меня что-то скрывали, но этого не должно было произойти с нами. Все это должно было быть по-другому. Возможно, я такая же наивная дурочка, как я и думала. Но как он мог так ласково ко мне относиться и одновременно причинять боль? Все это просто не укладывается в голове. Я не могу сложить все кусочки воедино.
- Почему ты так поступил со мной? – он просто смотрит на меня, словно не понимает, что ответить. Я продолжаю. – На этой неделе. Я … - я пытаюсь подобрать слова. – Все было так прекрасно, но это был обман, как и раньше. – Я пытаюсь снова встать, но не могу. Одна из его рук накрывает мой живот в защитном жесте.
Это не имеет смысла. Почему он так поступил? Он бы мог просто быть с ней. Она, очевидно, находится где-то рядом … Возможно, они даже встречаются.
Ребенок. Вот почему Филипп не спускает с меня глаза. Черт, он даже не выпускал меня из квартиры. Он сказал, что это из-за репортеров. Все знали, что я была травмирована, и они рассказали свою историю, которая была полной ложью. Журналисты спросили бы, где я пропадала все четыре месяца, а не как я провела выходные с моим любящим мужем. Он был бы полностью опозорен. Но нет же, он держал меня дома, черт возьми, и я даже не знала, что он делал.
Филипп, с которым я была, больше не был тем Филипом, которого я знала. Ну, знаете, словно это был он и не он в одно то же время. Сейчас он стал намного увереннее в себе. Он стал тем, за кого я вышла замуж, только более радикальной версией себя, и мне нравилось это – думать, какой идеальный муж у меня был. За исключением того, что он не прикасался ко мне.