Наше занятие любовью нежное и медленное, без какой-либо спешки. Филипп берет на себя инициативу, поскольку он дает мне бесконечное удовольствие. Я так много раз кончала, но он требует все больше и больше. Наконец, когда я почти теряю сознание от всех оргазмов, Филипп делает толчок в мою киску и кончает.
Мы лежим в полной тишине, обнимая друг друга, и я собираюсь уже заснуть, когда Филипп шепчет в темноте.
- Если это будет девочка, я хочу назвать ее твоим именем.
- Хмм? – я почти уже в царстве морфея, когда его слова доходят до моих ушей.
- Я видел тест, перед тем как отвести тебя в кровать. Я был прав. Как и всегда.
Спустя шесть лет …
- Один, два, три, четыре …
- Папа, почему ты считаешь?
Я стискиваю зубы, потому что Ноа сидит рядом со мной, и я не хочу устраивать сцену. Мы находимся на футбольной игре ЭмДжей, и я не хочу смущать ее.
- Ничего, сынок, - отвечаю я Ноа сквозь стиснутые зубы. Я внимательно слежу за тем, как тренер ЭмДжей разговаривает с Молли в стороне, наклоняясь к ней слишком близко, как мне кажется. Он всегда улыбается ей, ведет себя дружелюбно, но именно сегодня это уже раздражает. Он наклоняется и смеется над всем, что она говорит, и это чертовски меня бесит.
Моя почти пятилетняя дочь ЭмДжей (прим. пер. – с англ. MJ), названа в чести Молли. Мы начали называть ее Молли Младшей (прим. пер. - англ. Molly Junior), как только она родилась, и поэтому в сокращенном варианте так и прижилось имя ЭмДжей. В данный момент она находится на поле, собирает цветочки и борется с другими детьми – сегодня она веселиться по полной.
Единственная проблема, похоже, исходит от ее чрезмерно дружелюбного тренера.
На прошлой неделе Молли упомянула, что тренер присылает ей много писем по электронке, и это немного ее раздражает. Когда я зашел на электронную почту Молли, я заметил, что она была единственным получателем писем. Молли не обращала на это внимание, говоря, что он просто пытался помочь ЭмДжей сосредоточиться.
Я начал наблюдать за ним, когда он ошивался возле моей жены и прилагал все усилия, чтобы всегда быть на стороне Молли, когда проводились подобного рода игры. Я доверяю своей жене, и я знаю, что она никогда не пересечет линию, но этот ублюдок должен знать свое место.
Он тянет свою руку и кладет на ее плечо, немного сжимая его, и я смотрю на них, когда это происходит. Я тут же подрываюсь со скамейки.
Я замечаю, как Молли делает шаг назад от такого контакта, и это меня бесит. Ей не нравится, что кто-то касается ее, кроме меня. И мне тоже. Я единственный, кто прикасается к ней, даже самым случайным образом. Она моя. В каждом чертовом смысле этого слова.