* * *
Послышался нарастающий рокот. К шлюпке, вспенивая воду, мчался вражеский катер. Несколько минут моряки в отчаянии налегали на весла, но скоро поняли: уйти не удастся.
- Эх, пулемет бы сейчас! - подняв над головой обожженную руку, глухо проговорил Скворцов.
- Нет, Коля, у нас пулемета, - вздохнул Павловский и уже громко, чтобы все слышали, крикнул: - Документы уничтожены. И капитана с нами нет! Нет! Все поняли?
Фашистский катер убавил ход и, развернувшись, встал рядом со шлюпкой. Острые крючья багров вцепились в борт.
- Сдавайтесь! Вы в плену, - по-русски приказал офицер.
- На, выкуси, гадина! - воскликнул Матвеев и, поднявшись во весь рост, швырнул в гитлеровца топор. Острое лезвие рассекло воздух у самого уха побелевшего офицера.
Короткая автоматная очередь, Матвеев схватился за грудь и повалился на руки боцмана.
- Не сдадимся, сволочи! - в исступлении кричали раненые и прыгали в воду. Несколько гитлеровцев соскочили в шлюпку и начали бить моряков прикладами. Шаршавину заломили руки назад, он отталкивал врагов ногами. Обессиленные люди не могли долго сопротивляться: по одному их, связанных или оглушенных, втаскивали на катер. Павловский видел, как швырнули туда безжизненные тела Качаравы и Сараева. "Нет, я не должен оставлять их". Соломбалец бережно положил Матвеева на корму и, оттолкнув гитлеровца, сам прыгнул на борт катера. За спиной все еще трещали автоматные выстрелы.
Эта расправа над сибиряковцами в сохранившемся вахтенном журнале фашистского рейдера была отмечена следующими словами: "Катер обнаружил в шлюпке двадцать восемь человек. Но несколько русских отказались погрузиться и пошли ко дну". Несколько - это девять советских матросов.
* * *
...Трое метались в огненной ловушке. Они искали спасения. От остальной части судна их отрезала не преодолимая стена огня: за бортом пылал бензин, казалось, горело море. Жадное пламя гуляло по носовой палубе. Было нестерпимо жарко: волосы на голове потрескивали, воздух накалился и обжигал лицо, горло, легкие; хотелось только одного - глотнуть воды...
Трое искали, но не находили выхода.
Раненый комендор Дунаев еле держался на ногах. Артиллерист сражался до тех пор, пока орудие не вышло из строя. Дунаева вытащили из огня Павел Вавилов и Алексей Сафронов.
Вдруг появилась надежда, маленькая надежда: забраться по вантам как можно выше, и оттуда, может быть, удастся спрыгнуть в воду, за кольцо огня.
Трое карабкались вверх. Жар настигал их и здесь. Ванты тоже горели. По тросу карабкались вверх. Вот судно резко накренилось на левый борт, бурлящим потоком вода хлынула на палубу, отбирая добычу у огня. И она победила.