— А что привело сюда тебя? — спросила в ответ Ева, глядя на него. — Ты ведь ушел со службы. Жил бы себе припеваючи, завел семью, детей.
— Я не умею этого, и наверно, не хочу, — честно ответил Марк, поднося к губам протянутую девушкой бутылку пива.
— Понимаю, — кивнула собеседница. — Когда приступишь к занятиям?
— Скоро. Я еще морально готовлюсь, — хмыкнул мужчина.
— К этому нельзя подготовиться. Тебе все равно предстоит удивиться.
— Сильно?
— Ты видишь перед собой детей. И я видела, когда пришла. Не умилялась, конечно, но скептически относилась к тому, что мне о них рассказали. Наступила пару раз на грабли. И ты, как бы ни был готов, все равно наступишь на те же.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты будешь обманчиво думать о том, что так нельзя, что не стоит переусердствовать, что нужно проявить больше терпения, а не впадать сразу в крайности. Но в этих детях почти нет детей. Все они — жестоки, самонадеянны, грубы, сильны, способны на подлость и козни. Пусть каждый в разной степени, но так или иначе. И они уже умеют играть, умеют строить из себя то, что мы хотим видеть. Порой трудно увидеть истину.
— С этим я разберусь, — кивнул предупрежденный Марк. — Что еще?
— Каждый день мы противостоим им. Заставляем, принуждаем, вкладываем свои силы в их обучение. Не стоит ждать за это благодарности. Лишь грубость, ненависть, злость, ярость — что угодно, но не «спасибо».
— Я догадывался.
— Ты сразу должен дать им понять, что ты над ними, что ты хозяин положения. Никакой мягкости и нежности, заботы. Иначе нужного авторитета ты не приобретешь никогда. Тебя должны бояться, и только потому будут слушаться. И возможно уважать.
— Что насчет «элиты»?
— Земля и небо, — хмыкнула Ева. — Тут ты можешь даже расслабиться иногда. Они пришли добровольно, знают зачем, и хотят этого.
***
Марку не понадобилось много времени, чтобы понять на собственной шкуре то, о чем говорила Ева, да и Тимур намекал. И возможность заранее знать, что его ждет, весьма облегчила ему задачу. На первом же своем уроке Марк ясно и четко показал, кто он такой, а по прошествии пары недель заработал себе весьма неплохую репутацию. Очень быстро каждый ученик узнал, чего он стоит, почему нужно его бояться, за что уважать, когда молчать. Именно поэтому мужчина быстро вошел в нужное русло, чтобы можно было спокойно и размеренно работать.
Его занятий проходили в тяжелой атмосфере дисциплины, усталости и боли. Он учил детей тому, что знал сам, пока в основном это были навыки боя, приемы из пары боевых искусств. Он муштровал, тренировал и на износ мучил своих студентов. Выматывающие упражнения, спарринги, тренировки, приемы и прочее-прочее имели место быть на уроках Марка. Часами мужчина не выпускал отдельные группы из зала или с площадки, пока не добивался хоть каких-то результатов.