На лестнице можно было увидеть задумчивого Бузыкина, пришедшего поддержать и примириться с батюшкой, но такого не ожидал. Он был старым лидером этого города, знал всех по последнего новорожденного, за многих радел, многим помог, почти никому не отказал.
Он с закрытыми глазами мог бы сейчас безошибочно определить, не только настроение каждого, но и настрой всей массы. Неожиданно для себя, он, будто кем-то направленный, энергично начал проталкиваться сквозь центр толпы. Люди молча расходились, вновь смыкая свои ряды, с каким-то обречением глядя ему вслед. Почти все осознавали неординарность момента, бывающего, лишь раз в жизни. Кто-то думал, что вот сейчас-то бывший коммунист, которого в церкви видели от силы раз или два, за все отыграется. Знающие хорошо «хозяина», откидывали такое предположение сразу, но представить, что будет, тоже едва смогли бы.
Преодолев последние ряды, он насмерть перепугал свою мать, стоящую здесь же. Она вцепилась ему в руку, закрыла глаза, и, сжав губы, терлась лбом о его плечо, будто о чем-то умоляя. Бузыкин погладил ее по голове, посмотрел на отца Филофея строго и вопрошающе. Тот продолжая стоять на коленях не спеша поднял взгляд готовый ко всему, на что услышал:
— Что ж ты отец Филофей… Святыми после смерти становятся. Бог простит и мы прощаем!..
И вставая на колени, кланяясь с касанием лбом пола, возвращаясь, громко продолжил:
— Да не будет нам другого пастыря, а тебе, отче, других овец! Паси… просим!..
Чудны дела Твои, Господи! Как один упали вслед за этими словами все до единого и разразилась слезная мольба, как гром. Рыдающий священник и улыбающийся Бузыкин, поднимая друг друга обнимались, по-христиански расцеловались да просили прощения, каждый за свое…
«Зло живуче, но добро вечно!»
(Из дневников автора)
Мы люди, бывает, мечтаем, но как часто приходим или добиваемся желаемого? Достигая, каждый из нас задумываемся: «А того ли я хотел?». Может статься так, что это не то, что нужно сейчас, хотя и хотелось именно этого. В любом случае, мы прослеживаем следы, которые оставила она — непостижимая надежда, приведшая нас сюда, а доведя до сегодняшнего дня, пропускаем их вперед, наблюдая куда они приведут, или к чему могут последовать.
По-другому бывает, когда мечта уже в наших руках, надежды оправданы, но именно в это мгновение, начинаемая отсюда, кажущаяся счастливой, стезя, как само собой разумеющееся продолжение, обрывается с пониманием, хоть и с недоверчивым, что не достижение было главным, а именно продолжение.
Знай мы, что оборвется нить желаемого существования, после стольких затраченных усилий, не предпринимали бы ничего. А встав перед лицом этого разочарования, говорим себе почти в отчаянии: «Лучше бы не достигли!»…