Последнее дело, само собой, проявилось в предполагаемой несметной добыче, через того же молодого человека, рассказавшего ему о Мариам и Рустаме…
***
Можно было бы закончить несколькими страницами раньше, и роман остался бы весьма удачно сложен. Продолжение может затянуть его. Но! Окончание любого подобного повествования означает, что это мы покидаем героев, прекращая свое существование рядом с ними, а не они нас, в то время как жизнь продолжается в обоих мирах.
Мало того, все будут жить в нашем воображении, если конечно, прочитанное о них зацепило за струны нашей души. Звук не оканчивается моментально, но продлевается, иногда повторяясь отрывками нот, а то и целых мелодий…
Пожалуй, мы продолжим. К тому же Андрей Светищев выжил, несмотря ни на что, а ведь предполагалась по одному из замыслов, его кончина. На то и чудо, чтобы быть чудесным!
Увлекаясь одной исторической личностью, мы, скорее всего, дойдем, изучая ее судьбу до кончины, максимум, обратив внимание на последствие его дел. Но кроме дел остаются потомки, родственники, друзья, товарищи, в которых продолжает жить частичка его духа, а может быть не растраченный потенциал его амбиций и стремлений.
Царь царей Александр Великий, продолжавший дело, начатое своим отцом Филипом Македонским, более известен, чем его предок, который сам предполагал и подготовил все деяния, которые после его неожиданной смерти совершил сын. Но если об отце мы еще слышали, как и о тех людях, которые восприняли разделенную власть последнего, по-настоящему властвующего из Аргиадов, после его смерти[25], то о судьбах его сыновей Геракле и Александре, женщинах, принесших ему это потомство Роксане и Барсине, и, конечно, матери Олимпиаде, не слышали ничего. А ведь они все погибли насильственной смертью! Никто из них не упокоился в тишине, достатке, всеобщих любви и уважении. Тому были вполне понятные причины, действующие и сегодня.
Посланные первыми воины, помнящие своего царя в персидских походах, не смогли поднять руку на мать их давно покойного владыки. Молодые, слышавшие больше рассказов о друзьях Александра и заслугах, от них же самих и их приспешников, сделали это легко. Но разве думаем мы об этом, читая легкую повесть о любви или роман о влюбленных?
А между тем, не бывает человек да жизнь его плоской, ровной, однообразной, даже если речь идет о рабстве. Нет людей только хороших или только плохих. Каждый впитывает с детства всего по какой-то части, отдает, не приобретённое, а то, чего желает и переполнено его сердце.
Какой, на самом деле Светищев? Какова Мариам? Что мы можем сказать, кроме написанного о Ароне Державе? Каким представляется Ильяс? Могут ли следующие прочитанные строки перевернуть все в обратную сторону? Могут! Но могут и усугубить!