— Ничего не понял, зачем все это?
— Как только эти люди, что уехали недавно, убежденными в своем обогащении, зафиксируют наш приезд в отель, где должна проходить жеребьевка, а мы должны въехать в подземный гараж… вот тогда произойдет то, ради чего все это делалось.
— Это ничего не объясняет, но почему-то я вам верю…
— Сейчас вкратце, Андрей Викторович, извините. Святослав…
Обратился он к майору:
— Свят, машина в порядке?
— Да, в полном! Эти упыри забили ее по самое горлышко взрывчаткой. Так что если рванет, от отеля вместе с вами ничего не останется — одна звездная пыль… хе хе хе, причем, вместе со всеми приглашенными. Честно признаюсь, я бы половину этой бублики из «крапивного этого семени»[26] на воздух и сам бы поднял, нооо… придется спасать…
— Это же полный… что же делать?!
— Ехать, Андрей Викторович, ехать. Если нас с вами не увидят на этой машине, не будет встречи Ильяса… да-да, того самого, который считается погибшим — брат мужа вашей жены… Мы помогли ему на вас выйти… Если нас не увидят, то не состоится его встреча с человеком, устраивающим все теракты на территории России. Они хотят отомстить за свой провал, и подготовились лучше, чем несколько лет назад. Но и мы не дремали. Мы не смогли выйти на этого человека, да Ильяс, если мы не ошиблись, поможет. Там мы их и накроем!
— Мы? Ренат, вы же знаете, я человек не военный…
— Не переживайте, все, что вам нужно делать — жать руки, улыбаться, опрокидывать рюмочку…
— А без последнего можно, яяя…
— Извините, последнее ни в коем случае!
— Так… учтите, в машине два человека — это люди Ильяса… Поэтому молчите, можете плакать рыдать, ругаться, что угодно…
— Но тогда мы въедем же с бомбой, и…
— «И», которое вы предполагаете, не получится. Место, где мы с вами находимся сейчас — это специальный объект Федеральной Службы Безопасности, он оборудован лучше, чем космодром. Террористы правда этого не знают… В машине опасного сейчас осталось только что оба этих «хлопца», все остальное уже обезврежено, хотя взрывчатка еще внутри. Можете, конечно, не ехать, мы предусмотрели двойника, но могут быть казусы.
— Нет, нет, я сам… — нужно же за что-то начинать себя уважать!..
Залезая в машину, Светищев больно ударился бровью о крышу автомобиля. Вышло это случайно, но получилось, как нельзя кстати. Боевики уже нервничали, но увидев такое обращение с Андреем, успокоились. Выезжая из ворот, пакет с его головы сняли. Увиденные им рожи, дали понять, что шутки давно кончились.
Чиновника так и подрывало что-нибудь сказать, но он сдерживался, кривился лицом, изображая душевные муки, ругался, нервничал. В душе же его царил покой. Он снова был, как бы в кругу семьи, чувствовал тепло жены, думал о ней, радовался своему теперь уже точно возвращению к трезвому образу жизни, а значит и жизни вообще.