Начать работы предполагалось через неделю — две. Как раз был прогал в сельскохозяйственных работах и у Андрея был отпуск, который он собирался провести на Гоа, но плюнув, решил хлебнуть родного экстрима.
Все срасталось, Алексей тоже хотел провести здесь неделю-другую, также желал арендовать технику, правда, под другие интересы, о которых пока молчал. Его усадьба располагалась в двадцати километрах от города, а потому предстояло наслаждаться тишиной, природой и плодами из садов и огородов местных жителей. Мяса всегда было в достатке, как и дичи. Рыба, раки, в общем, все удовольствия, причем задешево!
Переговорили с Владимиром Анатольевичем и по поводу футбольного поля и стадиона вообще. Через день оба уехали, оставив нового четвертого «соратника» в некотором недоумении, как и надежды на многое, в более чем трехстах километрах от столицы.
Ровно через неделю и Светищев, и Держава договорились встретиться на МКАД — вместе отправиться в Спас-Деменск. Почему-то обоих не покидала уверенность, что они еще встретятся с женщиной — «чужой женой». Высказав эту мысль, расстались…
На этот момент мне, как автору, трудно определить главного героя. Ах, как жаль, что нет возможности посоветоваться, или узнать мнения читателей, которые, быть может, найдутся для этих строк.
Возможно, когда-нибудь кто-то сможет затеять создание бессмертного произведения, родившегося именно таким образом, с непосредственным участием желания будущего читателя. Правда, всем никогда не угодишь! Понимая это, мне придется взять на себя смелость продолжить, не выслушав даже и единого слова. Пусть каждый персонаж выбирает себе судьбу сам!
Ничего кардинально не поменялось в судьбе обоих мужчин, хотя и одного, и второго иногда мучили сомнения. Арон Карлович периодами жалел о том, что поделился тайной, но успокаивался, вспомнив, как ловко Светищев все устроил. Вот что значит опыт чиновника — эти друг с другом всяк найдут общий язык.
Почему-то он верил ему, безусловно, но по-прежнему ощущал какой-то отдаленный привкус соперника. Это не давало ему покоя. Нервировал не сам факт возможного противостояние, а возможность его появления. Он предчувствовал что-то, но, не имея возможности, ни понять, ни разобраться в своих ощущениях, просто по привычке опасался их.
Держава, и он не скрыл этого при прощании с Андреем, не мог забыть ту ночь. Конечно, происходило это благодаря загадочному оставленному впечатлению этой женщиной. Он был ювелир и еврей, его как профессиональная, так и национальная гордость были задеты, но он нисколько не сердился… Ооо, скажи он это вслух — никто бы не поверил. Или сказали бы, что такое мнение его теплилось надеждой или даже некоторой уверенностью в появлении этой чародейки, при чем появлением таким образом, который окупит с лихвой такое вложение.