Свал с размаху ударил кулаком в ухо, в которое орал. Людвиг застонал, ухватившись за ухо.
– Встал в стойку! В СТРОЙ! – гаркнул Свал, и от этого крика Людвиг начал подниматься. Вытирая слезы кулаком, поджимая плечо со стороны удара в ухо. – ШАГ!.. ГОП!.. ЧЕТЧЕ! РЕЗЧЕ! РЕЗЧЕ, Я СКАЗАЛ, БЛАГОРОДНЫЙ СУЧЕНЫШ!
Северное побережье
Застава берегового патруля Серый Клык
Людвиг все пытался изобразить стену со щитом, а приличных размеров бугай его опрокидывал снова и снова. Одним ударом ноги в щит.
– Уже почти месяц доходит, – задумчиво произнес Свал, глядящий на тренировки Людвига. – Не справится…
– Справится. Его отец такой же был, я помню его, – ответил ему Торк, стоящий рядом. – Ты посмотри на него. Он ведь еле держится, на одном упрямстве выезжает.
– А толку? До него не доходит… – Сват уже развернулся, махнув рукой.
– Сват! Постой! Малый когда вернется?
Сват не обернулся, а на вопрос Торка ответил через плечо:
– Сегодня должны из патруля прийти…
– Как придет – пусть ко мне зайдет. Надо, чтоб он этого задохлика подтянул…
Уже к вечеру этого дня Людвиг сидел у казармы на улице. Сидел он, опираясь на сруб избы спиной. Он шмыгал разбитым носом и периодически трогал распухшие и разбитые губы. Тумаков он получил от смены патруля, которая вернулась под вечер. Людвиг тогда даже не подумал подниматься и уступать место, за что и получил по лицу и ребрам от старших и опытных бойцов.
– Ну, чего нюни развесил? – услышал он голос над головой. – Не понравилось, как у нас с салагами обращаются?
Людвиг промолчал, но вздувшиеся скулы на лице выдавали, что не понравилось.
– Говорят, ты у нас блаародный? И стену держать уже два месяца учишься?
Людвиг, придерживаясь за бока, начал подниматься. Он встал, сжав кулаки настолько сильно, насколько только смог. От усердия хрустнула пара суставов. Его взору предстал гладковыбритый мужичок небольшого роста. Возраст трудно было определить, но то, что это был не пацан, было понятно сразу.
– Ну и чего беленишься? Может, соврал я где-то? – мужичок подошел впритык к Людвигу и подался немного вперед лицом, словно специально подставляясь под удар.
– Я не дворянин. Я бастард… – прошептал Людвиг, смотря прямо в глаза мужичку. – И да, у меня не получается держать стену. Не всем же бугаями рождаться…
– Я вот тоже не бугай и руки у меня не бревна, а стену держу! А? Что скажешь? – мужичок внимательно следил за реакцией Людвига. Тот попытался нахмуриться, но выглядело это так, словно он морщится. Синяк под левым глазом при попытке нахмуриться сильно отдавал болью.
– Нечего сказать? Тогда пошли, покажу тебе кое-что, – мужичок споро потопал во тьму в сторону полигона, а Людвиг последовал за ним. Этот мужичок был первый, кто с ним нормально разговаривал за два месяца. До этого к нему обращались как «мясо», «эй ты» или вообще игнорировали. Свал разговаривал с ним только на полигоне. В остальное время он его упорно не видел.