Хват спрыгнул вниз, принял копья и кирку, которой предстояло играть роль ледоруба. Тоннель не был идеально круглым — он был чуть сплюснутым сверху и снизу, так что стоять было удобно. Подошвы ступней лед не холодил — их капитан смазал сам, отморозить пальцы совершенно не хотелось. Он закрепил копья так, чтобы стальные древки упирались в толстый лед и торчали как колья. Выбрать нужный угол было сложно — металл скользил, но подсказки опытного Зоркого и Щипка сделали свое дело — капитан пару раз переделывал свою работу, чтобы все стояло крепко и надежно. Конечно, когда червь поползет назад, он непременно вырвет изо льда копья, но вот вытащить их из тела не сможет — они имели специальные зазубрины, которые не давали вырвать их. Обхватив древка своими ротовыми щупальцами, червь нанесет себе еще большие раны, разбередив их и тут самое главное отсечь ему их как можно больше, ведь, судя по описанию, щупальцев было где-то с десяток.
Хвату не было холодно, но он все равно ходил по тоннелю, изредка подпрыгивая и приседая. Сказывалась привычка, приобретенная еще в армии, да и сознанию было дико, как это, вокруг лед, а тело не мерзнет, нужно обязательно двигаться, чтобы не дать дуба. Горелый скинул ему кусочек вяленого мяса пожевать и, когда капитан старательно работал челюстями, он вдруг ощутил, что тоннель дрожит, а Зоркий предусмотрительно крикнул:
— Началось! Идет!
Мясо было проглочено в один присест, Хват взял копье, верный кинжал висел на веревочке на поясе, а под ногами лежал лабрис отца — он не забрал его с собой, оставив сыну, торжественно вручив на проводах. В тоннеле раздался гул и впереди в темноте показалось нечто, что шевелилось и пыхтело. Капитан почувствовал себя зрителем первого кинофильма братьев Люмьер, вот только этот поезд мог снести его в один момент, если копья не выдержат и вылетят из своих пазов.
Червь появился неожиданно и Хват чуть отступил назад. Со всего маху тварь налетела на торчавшие шипы и пронзительно заскрипела от боли — копья воткнулись в мягкое небо, в уголки пасти, в покатый лоб и даже в одно из щупалец. Стальные древка чуть согнулись от напора и резкого удара, наконечники полностью вошли в тело, крепко там застряв, зверюга стала отползать назад и сверху упала сеть, в которую попал ее хвост. Хват четко разглядел тварь — от червя у нее было только кольцеобразное тело не больше, а так оно мордой напоминало кальмара-переростка, только безглазого. Его щупальца имели присоски и сейчас старались выдернуть шипы, торчавшие из плоти — зверь был крупным, во всяком случае чуть меньше тоннеля, поэтому и развернуться в нем не мог — ему пришлось бы разбить стенку и прокопать новый.