людей". Он станет в сочинении твоем порицать погрешности, которые для тебя первоначально должны показаться весьма малозначащими, и все это потому только, чтобы тем бесстыднее хвалить те места, о которых он знает, что они тебе нравятся. - "Жаль, - скажет он, - что ваша Симфония, - я нс льщу вам, мое мнение чистосердечно, - жаль, что ваша превосходная Симфония, которая во всяком отношении может почесться творением классическим, так трудно разыгрывается. - Где найти таких виртуозов, которые были бы достойны разыграть что-нибудь подобное? И это есть существенная погрешность, которую вы, - извините мою откровенность, - должны избегать". Он будет находить в тебе недостатки и с притворным рвением начнет витийствовать ппотив оных; недостатки и слабости, которые льстят твоему тщеславию. Он назовет тебя мизантропом, если уединенною жизнью своею ты желаешь обращать внимание. Он станет тебя упрекать твоею пронырливостью, если для тебя приятно считаться хитрым царедворцем. Таким образом он покажется в глазах твоих и других недальновидных людей беспристрастным и правдолюбивым. Вот до какой степени ослепляют льстецы слабых людей, скрывая свою гнусность под видом преданности и дружеской откровенности! Весьма часто, особенно при дворах, встречал я таких людей, которые под личиною чистосердечия славились правдолюбием перед Царями, но, напротив того, были самые гнусные по- блажники.
(19) .
Теперь я буду говорить о том, каким образом вообще вести себя против действительных бездельников, хотя я полагаю, что (исключая грех наследственный) никто не родится совершенно дурным, но делается таковым по недостаточному воспитанию, чрез потворство страстям своим. Сама судьба и различные отношения в его жизни столько могут развратить его, что едва ли останутся какие-нибудь следы от всех его естественных добрых задатков. Но здесь не место изыскивать, отчего кто-нибудь сделался бездельником; но только рассуждается о том, как должно с ним поступать. При сем случае я отсылаю читателя к статье, где говорится об обращении с врагами и о поступках в отношении павших и проступившихся; а здесь приведу только следующие замечания:
Само собою разумеется, что всеми мерами должно избегать обращения с дурными людьми, если мы только сами дорожим собственным спокойствием и нравственным совершенством. Если человек твердых правил, собственно, и не развратится от их сообщества, то по крайней мере он привыкает мало-по-малу к такому зрелищу и теряет отвращение к тому, что неблагородно; отвращение, которого нередко самого по себе одного бывает достаточно для предостережения нас от важных проступков в минуты искушения. Но, к сожалению, часто обстоятельства заставляют нас жить среди бездельников и иметь с ними дело! И тогда- то надобно стараться не терять из виду известных правил предосторожности.