Слушать рассказы и описания таких хвастунов бывает иногда забавно и, если мы уже ознакомились с их фигуральным языком, то легко можем знать, что должно в разговорах их принимать за истину. Впрочем, если таковая уборка простирается слишком далеко, то в этом случае без всякого вреда можно разными вопросами о подробностях дела столь запутать рассказчика, что он, не будучи в состоянии выпутаться из расставленных ему сетей, принужден будет краснеть. Или всякую таковую ложь представлять в смешном виде и тем самым дать ему заметить, что мы не так еще глупы, чтобы ему поверить; или в то самое время, когда он начинает говорить, вдруг прервать разговор и вовсе не обращать внимания на его слова. В таком случае, особенно когда он подвергается сему почаще и притом от людей благоразумных, он обыкновенно становится осторожнее.
(18) .
Бесстыдных тунеядцев, объедал, льстецов и людей навязчивых, я советую, сколь можно, удаляться, не иметь с ними сообщества и вежливым, но всегда холодным и важным обхождением дать им почувствовать, что их общество и дружеское обращение нам противны. - Один из моих зна-
комцев рассказывал мне однажды, что находясь в Голландии, он нашел над дверьми кабинета одного благоразумнейшего человека следующую надпись: "Весьма несносно для человека, имеющего известные занятия, быть задушенным толпою людей досужих". - Выдумка не худая! Тех людей, которые любят у нас пировать, весьма легко можно удалить от себя ничем их не угощая; но со льстецами, особенно утонченными, должно для собственной своей нравственности обращаться осторожнее. Они развращают нас совершенно, когда мы преклоняем ухо свое к Сиренским их песням. Тогда уже мы требуем, чтобы непрестанно нам льстили, и благодетельный глас истины для нас не слишком приятен. Мы избегаем даже верных и лучших друзей, которые хотят пробудить в нас внимание к проступкам нашим.
Чтобы не впасть в сие ужасное положение, для сего должно вооружить себя равнодушием против опасных обольщений ласкательства. - Льстеца надобно столько же избегать, как злого духа. Но это не так легко, как обыкновенно думают. Есть некоторые виды ласкательства, действия которого с первого взгляда представляют совершенно противное. Хитрый льстец, уже узнавший однажды слабую твою сторону, сей, говорю, льстец, если считает тебя слишком благоразумным, чтобы попасть в расставленные им сети сего рода, не всегда отдаст тебе справедливость. Он даже станет порицать тебя, он скажет тебе: "что для него непонятно, каким образом столь благородный, умный человек, каков ты, мог на несколько минут забыться; он думал, что это возможно только для обыкновенных и подобных