Вовсе невозможно сделаться любимым в глазах некоторых людей и в таком случае не бесполезно вести себя так, чтобы они по крайней мере нас боялись.
Есть люди, старающиеся побудить нас к откровенности, к некоторой доверительности с тем, чтобы впоследствии иметь в руках своих против нас оружие, дабы они могли стращать нас, когда мы не хотим поблажать их воле. Благоразумие требует в сем случае быть осторожным.
Подари чем-нибудь того, от кого ты опасаешься быть об- краденным, если, по мнению твоему, великодушие еще может произвести в нем какое-нибудь впечатление! Ободряй и показывай явные знаки уважения к тем людям, в которых приметна малейшая склонность к добру! Не лишай их доверия без нужды! Многие на словах весьма много оказывают хорошего, но на деле хитрецы или люди неосновательные, легкомысленные и пристрастные. Без побудительных причин не должно обнаруживать их недостатков. Они много производят хорошего своими словами, чего бы совсем не было, если бы приводили их в подозрение. Им надобно бы позволить ездить повсюду для споспешествования хорошим намерениям. Но они должны бы как можно скорее оставлять всякое место, чтобы не изменить себе самим и воспрепятствовать действию своих правил собственным примером.
Слишком скромных и застенчивых, впрочем, добрых людей, надобно стараться ободрять и внушать им большее доверие к самим себе. Сколь презрительны нескромность и самохвальство, столь же мало приличествует мужчине излишняя застенчивость. Благородный человек должен чувствовать свое достоинство и столь же мало быть несправедливым к самому себе, как и к другим людям. Но чрезмерная похвала и слишком выказываемое отличие оскорбляют человека скромного. Он должен узнавать твое к нему уважение не столько из слов, сколько из беспритвор- ных и искренних твоих поступков.
(21).
Естественно, что неосторожным и болтливым людям никакой тайны вверять не должно. Желательно бы было, чтобы вообще никакой тайны не находилось в свете, чтобы всякий мог действовать открыто и искренне и все сердечные движения выставлял на вид всякому человеку; желательно бы было, чтобы всякий думал и говорил о том только, о чем может думать и говорить явно. Но так как сие - особенно для людей занятых общественными должностями или обязанных иногда хранить чужие тайны, - вовсе невозможно, то по крайней мере должно соблюдать возможнейшую осторожность в сообщении оных.
Есть люди, которые никак не могут молчать о каком-либо деле. Часто по лицу их уже угадать можно, что у них есть какая-нибудь новость; они томятся до тех пор, пока не сообщат ее другому себе подобному болтуну. Другие хотя бы и желали хранить молчание, но не имеют искусства не разглашать вверенной им тайны намеками, взглядами, либо каким-нибудь другим образом, или не имеют твердости выдержать допытливости со стороны других людей, или же слишком много доверяют честности и молчаливости тех, которым себя вверяют. Перед всеми таковыми надобно быть скрытным.