Их рай под землей длился неделю. Утомленные они лежали на безмерной когда-то кровати. Алиэс закрыла глаза и улыбалась, ее рука лежала на красивой груди парня лет двадцати пяти. Коренастый богатырь с широченными плечами, крепкими ногами и сильными, но нежными руками. Она полюбила его узкие губы, орлиный нос, карие глаза со смешинками, его немного хрипловатый голос. Оль стал другим, но остался тем же заботливым и внимательным другом.
Девочка снова улыбнулась, вспоминая свои страхи о первом разе. Глупые бабские пересуды. Нет в этом ничего, кроме счастья и радости. Ей понравилось с первого раза, так же как и летать верхом, она сливалась со своим наездником в единое целое, в переплетенный комок страсти. Оль был неутомим, он брал ее снова и снова, по нескольку раз в день, но им этого казалось так мало, Алиэс хотелось, чтобы он не выходил из нее никогда. Пусть Оль-ешик живет в ее лоне, всегда мнет ее бедра своими, сдавливает грудь, обнимает плечи и кусает губы.
- Мне так стыдно.
- Отчего, тебе стыдно?
- Оттого, что я счастлива, милый...
- Глупая моя дурочка, разве за это должно быть стыдно?
- Оль, я думаю о маме и сестренке, как они там? Точно солдаты прошли стороной и не сожгли нашу деревню? Помогает ли им староста, как обещал, и здорова ли мама?
Парень притянул её поближе и обнял.
- Не переживай, я уже не так хорошо все слышу, как раньше, но солдат в деревне не было. Тебя считают съеденной злым драконом, а поскольку он не защитил от беды, то и смерть твоя глупая и бессмысленная, и помогать твоим родственникам незачем.
- Вот сволочи! А как сестра с мамой?
Тон у Оля сменился с уверенного на виноватый.
- Я не хотел тебя расстраивать...
Девочка села и уставилась на него.
- Что-то случилось? Говори!
- Твоя мама, я не уверен...
Алиэс схватила его за руку и начала трясти.
- Говори, черт тебя возьми, что с моей мамой? Что ты сопли жуешь?
- Послушай, ты так не переживай. Просто мне ее кашель не нравился, последний раз, неделю назад...
- Она простыла, неделю назад и ты молчал?
- Я не хотел тебя расстраивать...
Девочка прикрыла лицо руками.
- Какая ты скотина! Моей матери плохо, она может быть умирает, и ей никто не придет помочь. А ты знал это, и не говорил ничего.
Парень хотел взять ее за руку, но она вырвала ее у него и соскочив с кровати закричала что есть мочи, спешно влезая при этом в платье.