Как и другие мужчины в комнате, он был одет в смокинг, а его рост достигал почти семи футов, но глаза… они были завораживающего зелено-бирюзового цвета. Кожа была гладкой и очень загорелой, словно он прилетел с Багамских островов. А волосы, ниспадающие до плеч, напоминали шелковистые карамельные ленты и переливались в лучах солнца.
В голове тут же промелькнули эротические образы потных тел, высеченное из камня, мускулистое тело этого красавца переплетено с моим мягким, податливым. Плоть к плоти в самом первобытном ритме под светом луны.
От одного простого взгляда я ощутила себя пустой внутри. Обездоленной. Голодной. А его глаза обещали спасение от, горящей в моем нутре, пустоты.
Я тяжело сглотнула, ощутив, как пересохло во рту. Каждая частичка моего тела показалась возбужденной, тягучей жижей.
Он изучал меня, прищурившись, а затем на его полных восхитительных губах мелькнула улыбка.
У меня подогнулись колени, и я почти упала, но внезапно появилась Симил и развернула меня к себе.
— Пенелопа! Что ты тут делаешь? — прошипела она.
— Я… я… хм.
Зачем же я пришла? Не помню.
— Проклятье, девочка! Ты все испортила! — Она потащила меня в противоположную сторону от толпы и двери.
Затем провела по длинному коридору, на стенах которого висели несколько портретов в натуральную величину — пираты с какими-то чугунами? — с полами из светлого дерева и затолкала меня в комнату, дверь в которую захлопнула за нами.
— Вот же ад разверзся в пасхальной корзине! — выдавила Симил и начала расхаживать у стола из красного — не розового — дерева, стоящего в центре кабинета. В котором еще стояли полки от пола до потолка и несколько кожаных кресел. Во всех отношениях, кабинет выглядел совершенно обычным. Я посчитала, что Симил просто не украшала эту часть дома.
Она подошла к одной из полок, достала с нее толстую книгу в кожаном переплете и быстро кинула на стол.
Сейчас? Она решила закрыть пробелы в образовании именно в данный момент?
Симил быстро пролистала книгу, и мизинцем начала водить по тексту.
— Нет! На прошлой неделе всё тут было. Я знаю, что было. Ты не должна была появиться до завтра. Плохо, очень плохо! Что-то изменилось! И почему я не перепроверила книгу? Я же всегда проверяю. — Покачав головой, она закрыла лицо руками. — Будь не ладна «Лодка Любви»[6] с этим ее греховным марафоном! Я теперь вечность буду тебя остерегаться. — Симил повернулась ко мне. — Ты должна уйти! Живо! Мне нужно выяснить, что пошло не так. — Она потащила меня к двери. — Приходи завтра. Тогда я отвечу.
Я не представляла, с чего вдруг у Симил началась истерика или почему кто-то вечность будет остерегаться милой душе «Лодки Любви» — ну кто в здравом уме мог сопротивляться Гоферу, капитану Стабингу и… Чаро? Да и всех остальных — но для безумных не нужны причины.