— Нет! Я уже столкнулся с Никколо по этому поводу, потому что он настаивает на том, чтобы самому спасти Виктора… я отказал на основании стратегической, военной ценности Никколо. Поэтому он посчитает это оскорблением, если я позволю ей пойти на миссию, а не ему.
— Дорогой, — возразила она. — Это другое. Симил предсказала, что мы не сможем выиграть Великую войну, если Никколо не возглавит армию. Если он умрет, это будет означать апокалипсис. — Она повернулась ко мне. — Не обижайся Пенелопа, но мир не закончится на этом, если ты встретишь свою… а не то, что я хочу, чтобы произошло.
Ужасно. Но правдиво.
— Не беспокойся. — Я быстро улыбнулась. — Понимаю.
Гай зарычал. Как и любой мужчина, он, вероятно, не оценил, как его загнали в угол.
— Она никогда не сражалась, и у нас нет времени ее обучать.
— Я научу ее, — сказал Брут глубоким, скрипучим голосом.
Рот Гая раскрылся. Так же как и Габрана. Теперь, что касается Эммы…
— О, отлично! — спохватилась она. — Ты говоришь, что поможешь Пенелопе, но даже не окажешь мне честь в каком-то дурацком «хай». Это один слог, Брут! Один!
Один уголок его рта изогнулся вверх.
Эти «люди» были по-настоящему необычны. Милыми и сильными, но необычными.
— Спасибо, Брут. Когда начнем? — спросила я.
Он уставился на меня, вместо того, чтобы ответить на вопрос.
— Ладненько, тогда. Я не знаю, как безмолвное обучение поможет, но я открыта ко всему новому. Приступим.
Гай, очевидно, не согласился с моей причастностью, но, понимая, что спор проигран, ушел, проворчав:
— У тебя есть один день, Каратэ-пацан.
Хей, это прозвище звучало в каком-то роде круто, но разве что-то более броское не заставило бы чувствовать себя яростней? Типа «Огненные Шары» или «Дымящиеся Штаны»?
Хммм… может быть, нет. Нужно ещё поработать над прозвищем. Может, взять себе несколько красных колготок и половинку синего купальника с поясом.
Пен! Ты не супергерой. Ты просто сумасшедшая. И, по-видимому, заражена ДНК сверхъестественного серийного убийцы.
Везёт же мне.
— Эй, Гай! Подожди. — Я побежала за ним по коридору, и когда догнала, ничего не могла поделать с дрожью в своих дымящихся штанах. Мужчина был чертовски большим. — Об этой миссии…
Он скрестил свои гигантские руки.
— Позволь я угадаю, ты хочешь исправить ошибки всех, кто пострадал. Ты хочешь, чтобы Мааскаб заплатили за каждое зло, которое они совершили. Ты хочешь свернуть их шеи одну за другой и наблюдать, как они задыхаются от собственной боли, но не раньше, чем ты извлечешь их ногти с помощью ржавого пинцета и вытащишь глаза из орбит раскаленной кочергой.