«Пожалуйста, прошу, будь на самолёте. Прошу, будь на самолёте». Я крепко зажмурилась, слушая как двигатели останавливаются.
— Они выходят, — прошептала Хелена. — Их так много.
Я открыла глаза и почувствовала себя подавленной грустью. Их глаза такие пустые, выражения лиц мрачные и отчаявшиеся. Что эти монстры с ними сделали?
Боже, моё сердце обливалось кровью за каждого, но я отчаянно исследовала линию женщин в изодранных одеждах, идущих к ангару. Солдаты и медики помчались к ним, чтобы отвести в подземную больницу.
Безымянных лиц становилось все больше.
— Её тут нет. — Отвернувшись, я начала рыдать, просто не могла этого вынести.
Зак обнял меня, и я уткнулась лицом ему в грудь. Хотела бы я, чтобы здесь был Кинич. Но его не было, за что я его ненавидела. А ещё за то, что он бросил меня разбираться во всем самостоятельно. Ненавидела, что его любви не хватило, чтобы остаться. Я ненавидела Мааскаб за то, что украли меня из моего мира. Никогда бы не подумала, что внутри живёт столько ненависти. Зак гладил меня по волосам.
— Не теряй надежды, Пенелопа. Другой самолёт с людьми ещё в пути.
— Не могу поверить! — Выскочив, Эмма набросилась на огромного мужчину, который шёл среди Пиел. Она била мужчину и кричала: — Ты ублюдок! Я убью тебя!
Выбежали два солдата и оттащили её. Из-за её растрёпанных рыжих волос я не видела лица Эммы, но я чувствовала, что она готова отпустить силу Пиел.
Я побежала туда.
— Эмма, успокойся! — вопила я.
— Я убью его, Пенелопа! Убью! — Она посмотрела на мужчину, который лежал на земле, корчась от боли. — Ты меня слышишь, Томмазо? Слышишь? Ты покойник. Ты грёбаный предатель!
Томмазо? Он предал её.
— Заприте его, — приказала я двум солдатом Учбен, которые напоминали, почему-то, оленей в свете фар.
— Нам приказали позаботиться о нем, — сказал тот, что выше
Эмма громко кричала.
— Нет! Эта честь выпадет мне. Мне!
Солдаты мялись с ноги на ногу.
— Нет. Нам приказали ухаживать за ним, и забинтовать раны.
Солдат помог встать Томмазо, у которого, казалось, были дни лучше: он очень исхудал и выглядел измождённым. Тёмные волосы были спутаны, а глаза — черт подери, бирюзовые — можно было назвать пустыми.
— Кто? Кто приказал вам о нем заботиться? — спросила я.
Неожиданно Томмазо протянул руку Эмме.
— Я бы никогда не предал тебя.
Она схватила его.
— Лжец! В ловушке должен быть ты. Не Гай!
Зак закричал:
— Эмма, он говорит правду. Гай просил передать тебе… если что-то случиться. Томмазо не предавал тебя, он пошёл туда, шпионить, и доказал верность Учбенам.
Эмма застыла.
— Что ты пытаешься мне донести?