Казалось странным, что столь потрясающий мужчина в одиночку потягивал вино. Я ожидала увидеть толпу женщин, падающих ниц перед ним, целующих ему ноги и лижущих лодыжки. И крошечная часть меня радовалась, что это не так. Я ни с кем не хотела его делить, и осознание этого до смерти меня испугало.
Вздох. Кого я обманываю? Я здесь, чтобы не слушать. Я здесь, чтобы поглазеть и повилять хвостом. Кто может винить меня? Двойной вздох. Эти глаза, которые поразили твою душу, эти жесткие, полные губы, при виде которых, ты хочешь пробежать по ним языком и всосать или смотреть, как они совершают те восхитительные вещи с самыми интимными частями твоего тела. Его фантастически высокий рост, широкие плечи и густые цвета карамели волосы, которые свисают через его воротник… тройной вздох… он просто образец Божественной мужественности.
Я покачала головой на осознание невероятной правды. Дьявольские поварешки, я хочу этого мужчину. Он — незнакомец, а я уже проиграла в голове десять эротических сцен с ним.
Вздохнув, я заставила себя шевелить ногами.
Пробираясь сквозь толпу, я мельком увидела, как потрясающий мужчина вопросительно всматривался в бокал вина, великолепное лицо омрачал хмурый вид. Парень что-то сжал в кулаке, и что бы там ни было, его это волновало.
И когда я подошла к нему, готовая сразить своим остроумием, осознала, что не знаю его имени. Симил называла его, но я не запомнила.
Тьфу. Я застонала про себя. Ну, почему же не довести ситуацию до наивысшей степени неловкости?
— Привет, — сказала я.
Брат Симил продолжал пялиться на стакан.
— Здравствуй?
Никакой реакции.
Он что, не в себе — семейная черта? — и теперь, несколько человек около меня заметили, что меня проигнорировал аппетитный, мускулистый мужчина, сидящий у бара, на которого отчаянно пытались не пялиться.
Теперь я чувствовала себя идиоткой.
Я ткнула его в плечо.
— Эй… к-хм… — Черт, ну почему ты не запомнила его имени? — Ты.
С нарочитой, раздражительной медлительностью, парень повернулся на барном табурете, по-видимому, готовый сорвать на мне ярость от наглости, что его потревожила.
И посмотрел на меня гневным взглядом.
— О-о. Это… ты.
Я? Это… я? Вот так мужчина приветствует будущую мать своего ребенка?
Уау! Пенелопа! Ты здесь, чтобы слушать. Забыла?
Да. Да.
И, к счастью для него, я не собиралась считать неподобающими его манеры, потому что уже практически перестала думать — черт, ну не может мужчина так выглядеть — и мои манеры и так не блистали.
Я в общественном месте откровенно пялюсь на мужика!
— Ага, это… я. — Я пожала плечами, сжав обеими руками сумочку.