— Ох, черт. — Я вылезла из-за мусорного бака и побежала к Нику.
— Ты в порядке? Что случилось? Как мне тебе помочь?
Выражение боли на его лице стало лишь хуже.
— Просто… ааааа. — Он перекатился на бок, затем вновь на спину. — Дай мне секунду.
— Ох, хорошо. — Я держала руки над его телом, заранее ожидая любой инструкции к действию.
Минуту спустя, на его лице появилось расслабленное выражение, а дыхание стабилизировалось.
— Помоги мне подняться.
— Хм… конечно. — Я встала, взяла его за — очень горячу — руку и принялась тянуть вверх. Кряхтя и пошатываясь, Ник поднялся и оперся на мои плечи.
— Нам нужно попасть в безопасное место, — тихим и резким голосом проговорил он. — Их может прийти еще больше
Демоны, «подрумяненные» на костре? Их еще… больше существует?
Он потянул меня за собой на соседнюю улицу, что-то бормоча себе под нос.
— Извини? — сказала я.
— Забирайся.
Забираться во что?..
Перед нами затормозило такси.
Какого?..
— Но минуту назад не было ни одной машины в округе. Это самая невероятно странная ситуация…
Кинич дернул дверь и пихнул меня в салон. Быстро сказав водителю куда ехать, и откинулся на сиденье, закрыв глаза.
Закрыл глаза? Из всевозможных реакций на обстоятельства этот парень выбрал вздремнуть?
— Может тебе еще одеяльце принести и печеньку перед сном?
Он даже не шевельнулся.
— Прости меня конечно, но не возражаешь ли… Объяснить! Какого! Хрена! Происходит!
Кинич приоткрыл один глаз, бросив взгляд говорящий «не лезь ко мне», и вновь опустил веко, скрывая бирюзу радужки.
— Извини, — вскрикнула я. — Понимаю, произошедшее — что бы это ни было — болезненно повлияло на тебя, и у тебя, вероятно, обморожение пальцев и сосков… — посмотрите на эту грудь.
Черт возьми, какое же у него великолепное тело, — но только что ко мне в квартиру вломились какие-то чудища с волосами медузы Горгоны и вонью, как от вареных потрохов.
— Они приходили не убить тебя, — поправил Кинич. — Во всяком случае, пока что.
— Спасибо. Вот благодарю за то, что вытащил дерьмо из моего пунша. Но он все еще пахнет дерь…
— Пенелопа! — Он открыл глаза. — Прошу, помолчи. Я думать пытаюсь.
Как? Он? Смел?! Я ударила его по руке… ой! какой он сильный.
— Даже не думай еще раз заговорить со мной таким тоном! Слышал?
Он вздохнул.
— Чокнутые люди. Никогда не слушают. — Он сосредоточился на моих глазах. — Спи, Пенелопа. Спи.
И словно меня загипнотизировали, именно спать я и захотела, мои глаза закрылись, а разум скользнул в пропасть.