— Зачем одежда такому горячему парню, как я, — ухмыляясь, ответил Кинич. Держа в объятиях Пенелопу, он чувствовал себя глупым ребёнком с новой сияющей игрушкой. — А теперь открывай дверь.
Андрус наоборот начал дверь закрывать.
Кинич подставил голую ногу в дверную щель и толкнул плечом дверь, стараясь не стукнуть Пенелопу.
Спотыкаясь, Андрус отступил на несколько футов.
— Черт возьми! Эти чертовы боги никогда не слушают!
Кинич прошел по гостиной к комнате для гостей. — Ты знаешь, что это бессмысленно. Мы не можем сами по себе действовать. И скажи спасибо не только тому, что у меня хорошее настроение, но и тому, что вечером у меня важная встреча. В противном случае, я бы остался и нервировал тебя, — прокричал он на ходу.
Кинич остановился у второй комнаты и толкнул дверь. Как и в остальных комнатах особняка Никколо и Хелены с видом на центральный парк, здесь стояла современная мебель белого цвета. Единственным пятном цвета были алые подушки на огромной кровати, стоявшей посреди комнаты
Он практически уложил на одеяло Пенелопу, когда понял, что она с ног до головы покрыта…
Принюхавшись, он поморщился.
— Она пахнет тухлой капустой.
Кинич посмотрел на дверь ванной, затем вновь на Пенелопу и задумался, стала бы она возражать? Он уже видел ее безумно роскошное нагое тело.
«Может даже не просто видел». Он бы все отдал, чтобы вспомнить ту ночь. Днём и ночью его преследовали невероятные образы: обнаженная Пенелопа, ее тело под ним блестит от пота, он входит в ее влажное лоно, его окутывает ее запах и жар, пока она стонет.
Ее жар был равен его… такого он никогда не ощущал. И был одержим желанием вновь увидеть Пенелопу обнаженной.
Кинич начал возбуждаться.
Проклятье
— Успокойся.
В любом случае, как только он доберется до Симил, придушит за ее проделки. Глупая богиня. Секс со смертными и рождение ребенка далеко не развлечение… ладно, секс может и развлечение, но не продолжение рода. Определенно.
Слава Богу, Пенелопа не забеременела. И дело не в неуверенности Кинича, занимались они сексом или нет, но она сняла нефрит на следующее утро. И чтобы уж быть честным, он ничего не имел против детей.
На самом деле, он был бы рад стать отцом. Этого, как и нескольких других аспектов жизни людей, боги были лишены. Но желания и пристрастия Кинича не обсуждались, и дело свелось к одной простой истине: для вселенной необходимо равновесие. К чему Кинич постоянно стремился. Без равновесия жизни бы не было.
Такова была его вера, и ему нужно лишь посмотреть вокруг, чтобы увидеть доказательства: смена времен года, заказ еды, закон Ньютона о действии. Каждое из которого имеет равное противодействие.