Возможно поэтому, Лысенко, как это нередко бывало в истории и раньше с честолюбивыми и злобными личностями, чувствуя себя должником, но не желая с этим смириться, сначала постарался освободиться от «опеки» Вавилова, а затем начал его систематически изничтожать, причем уделял борьбе с Вавиловым самое серьезное внимание, порочил имя Вавилова в глазах руководства страны и добивался его устранения из числа лидеров советской биологии. Кончилось это тем, что 6 августа 1940 года Вавилова арестовали. Тут же его пост директора Института генетики АН СССР захватил Лысенко.
В годы Второй мировой войны и сразу после нее позиции Лысенко заметно ослабли. С одной стороны, крупной неприятностью для него стало бегство к фашистам родного брата — харьковского металлурга, позже перебравшегося на жительство в США. С другой стороны, к 1947 году в среде высших руководителей партии (таких, как А. А. Жданов, Н. А. Вознесенский, А. А. Андреев) созрело представление о том, что большинство новаций Лысенко не несет реальной пользы сельскому хозяйству, в связи с чем высказывалось предложение укрепить руководство ВАСХНИЛ более сильным ученым.
Однако Лысенко удалось в очередной раз выйти победителем из борьбы за лидерство. Он сумел убедить Сталина, что располагает возможностью увеличить в несколько раз производство пшеницы в СССР за счет внедрения особой, так называемой ветвистой, ее разновидности. Сталин поверил этому обещанию, тем более что первоначально задание заняться ветвистой пшеницей поступило к Лысенко непосредственно от Сталина (см. об этом в главе VII). Одновременно Сталин разрешил осуществить разгром генетики как таковой, объявленной коммунистами ЩМ. многочисленные выступления руководителей партии большевиков и советского государства в 1948–1953 гг.) вредным буржуазным извращением. С согласия Сталина в конце июля — начале августа 1948 года состоялась срочно созванная сессия ВАСХНИЛ, на которой это утверждение было выдано в качестве директивного указания ЦК партии.
С разгромом генетики были окончательно разрушены все исследовательские центры в стране, где еще оставались куцые остатки некогда сильнейших в мире генетических школ (С. С. Четверикова, А. С. Серебровского, Ю. А. Филилченко и др.) Специалисты-генетики (по оценке М. А. Поповского, около трех тысяч человек) остались без работы. Победа лысенкоизма была объявлена полной и окончательной.
Именно в этот период в советской биологии и объявились в качестве претендентов на лидирующие позиции люди из второго эшелона лысенкоистов, ставшие героями настоящего повествования.