Но всегда ли прилагательное «тоталитарный» означает, что в данном обществе расцвет псевдоученым обеспечен? Чтобы ответить на этот вопрос, можно обратиться к истории гитлеровской Германии. Параллели между советской Россией и фашистской Германией часто проводят исследователи в разных странах (см., например: R. Lewontin and R. Levins. The Problem of Lysenkoism, In: The Radicalization of Science. Ideology of/in the Natural Sciences. The Macmillan Press Ltd, London, 1976, pp. 32–84). Другие исследователи изучали случаи научного шарлатанства и находили примеры такого рода в до гитлеровской, гитлеровской и поелегитлеровекой Германии. Недавно в литературе обсуждалось псевдооткрытие германского биохимика Эмиля Абдерхальдена (1877–1950), который еще в начале века описал так называемый «оборонительный фермент» («Abwehrfermente»). Научный обман был вскрыт в 1914 году молодыми биохимиками Леонором Михаэлисом (1875–1949) и Мод Ментен (1879–1960), авторами теории химической термодинамики ферментативных процессов (создана ими в 1913 году, знаменитая теперь «кинетика Михаэлиса — Ментен»). Однако обманщик Абдерхальден был очень силен в административных кругах, разоблачение не было принято в счет, а шарлатан, высоко ценимый в правительственных и общественных кругах, добился выгона Михаэлиеа с работы, последний принужден был покинуть Германию, эмигрировать в 1922 году в Японию, а затем нашел себе вторую родину в США (см. статью: U. Deichmann and Benno Muller-Hill, Nature (London), 1998, v. 393, p. 109–111). Абдерхальдена публично разоблачили гораздо позже, в конце 40-х — начале 50-х годов.
Пример с Абдерхальден ом отдаленно напоминает лысенкоизм, анализируя который я пытаюсь раскрыть феномен псевдонауки и роли огосударствления науки. Главный научный вопрос, на котором Лысенко и его последователи построили свои доктрины, был вопрос о наследовании благоприобретенных признаков. Заимствованный у коммунистических идеологов принцип прямого воздействия среды на живые организмы, а не только на общество, привел Лысенко к парадоксальному, но в рамках его мышления вполне закономерному выводу (другого выхода для него просто не оставалось), что никаких генов в природе нет, что хромосомы не несут никаких наследственных задатков. Он заявил, что генетика как наука нужна только буржуям, чтобы лучше закабалять трудящихся, а все генетики — враги человечества (мне кажется, хотя я, может быть, и не прав, что именно эти люди взяли на вооружение самое /шинное слово в русском языке — человеконенавистничество и стали им обзывать генетику и генетиков).