В деформированном поле абсолютизированной государственности при одновременной аннигиляции общества как собрания независимых индивидуумов (те, кто жил в то время, помнят выражения «непреклонная воля масс», «единая воля коллектива» и им подобные) расцвет лысенок, лепешинских и бошьянов был предопределен. Эти недоучки заменяли науку игрой в науку, вместо дискуссий старались организовать курение фимиама самим себе, полицейскими мерами подавляли проявление любой критики в свой адрес, а через все это вытесняли нормы морали из своей ученой среды, вели к моральному истреблению все окружавшее их общество. Тогда и возникал специфический синдром уничтожения личности, определенный одним из исследователей той поры как синдром — «психически здоров, личностно болен».
Конечно, правомерен вопрос: неужели Сталин и его приближенные не понимали, что от этих псевдоученых государство получит одни лишь беды? Неужели они не осознавали хотя бы частично, что промах любимчиков сталинской фортуны рикошетом ударит по ним и погребет под собой идеалы построенной Лениным и Сталиным империи зла? Эти непростые вопросы не могут решаться походя, хотя мне кажется, что примеры, описанные в книге и касающиеся личной вовлеченности Сталина в расцвет шарлатана Лысенко и шарлатанки Лепешинской, не выглядят случайными ошибками вождя. Как он, обладавший полнотой информации о процессах, идущих в стране, и настроениях, которыми его страна живет, мог не разобраться в том, что его примитивно надувают ловкие мошенники?! Ведь в его распоряжении были ученые Н. К. Кольцов, П. Н. Константинов, И. А. Рапопорт, В. Я. Эфроимсон, П. Л. Капица, а позже А. Д. Сахаров и сотни других, способных предоставить ему независимую экспертную оценку. Чего же он их не спросил? Да он же ненавидел свободомыслящих и тем более свободу личности, он создал царство несвободы и хотел его укрепить. Он хотел быть обманутым и потому пытал своих недавних соратников, требуя, чтобы они публично признались в том, что они шпионили против него, замышляли заговоры с целью убить его, разваливали государство и сыпали песок в движки несущейся в пропасть огромной махины. Уж кто знал точно, что все самооговоры выбиты его малютами скуратовыми в подвалах НКВД, — так это Сталин.
Эти вопросы требовали и потребуют еще долгого анализа. Мне кажется, что предлагаемая на суд читателей настоящая книга добавляет фактов к пониманию затрагиваемых вопросов, позволяет сделать некоторые обобщения и потому вполне своевременна. Она может оказаться полезной для анализа важной проблемы соотношения личности и государства, роли диктата (в особенности политического) в удушении науки, анализа поведения отдельного человека в условиях несвобод.