Ведь, по сути, права. Инна права.
В кого я превратилась?..
В шлюху, которая хотела отбить, увести молодого человека у другой.
Так что… по заслугам. Мне досталось по заслугам.
Наверно, лишь так могло до меня дойти, что и как творю. И пусть, будь я на ее месте, никогда бы так ни с кем не поступила, но… она права.
— Чего молчишь? — грозное. Поморщился от злости, от боли. Пронзительный взгляд. — Какие еще тебе доводы нужны? Или ты боишься? ВАНЯ! — рявкнул, отчего невольно передернуло меня на месте. Опустила очи. Никогда я не видела его еще таким. Бешеным… и не способным совладать с собой, с гневом, с эмоциями. — Ты понимаешь, что они не просто чуть не покалечили тебя, но и едва не убили! ВАНЯ!
— Шов уже почти зажил, — бурчу себе под нос.
— Что?! — возмущением. Приблизился. Заглянул мне в лицо.
Не поднимая глаз:
— Ничего. Я сама заслужила.
— Не понял! — исступленное, оторопев. Вытянулся в ужасе.
Отваживаюсь. Глаза в глаза:
— Я сама виновата. Заслужила.
— Что? Ты хоть в своем уме?! — отчаянное. — Что такое можно было сотворить, чтоб такое заслужить?! Да будто я тебя не знаю! Ты и мухи не обидишь!
И вновь опустила я пристыжено очи.
— Но обидела.
— И что?! — вердиктом. — Есть для этого слова. Вы хоть пытались поговорить?! И не поверю, что до тебя бы не дошло! Или, в конечном счете, есть смирение. Суд. Или что… те, кто это творил, далек от всего этого? — замер, не дыша, выжидая участия. Но тщетный миг — и сдался: — Звери. Это были просто звери. И их надо укрощать. Наказывать.
— А я — не зверь, — храброй иронией, как еще никогда. Очи в очи. — И я выбираю смирение.
— А я — нет.
Едкая моя улыбка, опуская взгляд.
Все вы… одинаковые. Просто у каждого свои методы.
А вот я — я не хочу всего этого. Этой вашей войны.
Я заслужила — я получила.
А всё остальное — прощаю. Потому что ты прав: я — человек. И я выбираю мир. Выбираю смирение.
— Я жду, — грозой.
И снова молчу, покорно повесив голову.
— Не скажешь, да? — накалом слова. Вот-вот рванет.
Сжалась я невольно от страха. Не дышу.
— Хорошо, — вдруг разворот — и пошагал на выход. — Значит, следователю сама все расскажешь.
— Не надо! — визгом. Кинулась вдогонку.
Покорно замер — налетела следом.
Отчаянно, мольбой:
— Ну, зачем?! Папа! Зачем?! — причитанием. — Всё и так в прошлом! Никогда уже никого больше из них не увижу! Я тут — они там. Зачем все это?! Зачем новая нервотрепка? Мне и так плохо! Зачем еще больше меня добивать?! Папа, МОЛЮ!
Заледенел от шока. Жуткие, убийственные, немые мгновения натянутой струной выжидания — и вдруг:
— Хорошо. Тогда с тебя договор. Ты никогда не ищешь с ними встречи, избегаешь любых контактов. Даже просто «привет» — всё забудь. Нет больше ничего и никого из того твоего странного прошлого. Если так — то я их не трогаю. В противном случае — сядут все. Даже если просто мимо проходил или проходила. Идет? — заряд орудий.