* * *
Пара моих фырканий на мужа, сверх короткие «горько» чмоками — и едва меня не стошнило прямо на мужа.
Ушла. С позволения своего нового «Господина» — отправилась в какую-то коморку в ресторане — дабы прийти в себя.
Пару часов сна Невесты, дюжей дозы алкоголя в Жениха — и танец молодых был шикарен. А дальше — откланяться — и поехать домой. Из омута — да в самое пекло.
* * *
Если лобзания этого пьяного животного я могла выдержать, то лишь от одной только мысли, что мне придется с ним переспать, меня бросало не только в холодный пот, мандраж, а просто в жестокую истерику. Ужас.
Откровенно трясло. Очередные позывы тошноты просто пеленой меня заслали.
Я сходила с ума. Молилась всем ведомым и неведомым Святым.
Уж лучше бы Шмелев был мой первый… тогда, добровольно, на озере, чем… это мерзкое чудовище.
— У меня живот болит, — отчаянно выпаливаю, когда его ласки стали уже откровенными и за платьем пошло долой белье.
— И что? На нервах, — тихий смех. — Бывает, хорошая моя. Сейчас всё пройдет, обещаю.
— Не надо! — с визгом отдергиваю его руку из-под моего лифа.
— Ты чего? — оторопел, выпучив на меня очи.
Нервически сглотнула я слюну.
Страшно. Страшно что-то не то ляпнуть, но еще страшнее — допустить, то… что…
Хотя оно и неизбежное. В конце-то концов.
Но пусть не сегодня. Не сейчас.
Потом. Потом…
Сегодня и так стресса…
— У меня месячные.
— И что? — еще сильнее таращит глаза. — Ты же моя теперь жена. Так что я ни капли не брезгую.
— Не надо, пож… — но не дал договорить.
Силой впился в губы своим слюнявым ртом.
Грубые движения рук… повалил на кровать.
* * *
Когда-то я смеялась над старой книгой по «домоводству», где была расписаны нормы, регулирующие отношения супругов в семье, в том числе и в спальне. Была там одна забавная строка (помимо безоговорочного подчинения во всем мужу, «холенья и лелеянья» его), к которой рождалось у меня уйма рассуждений и предположений, хотя, в основном, шуток: после совершения полового акта с женой, муж должен позволить ей пойти в ванную, не следуя за ней, а дать ей побыть наедине, одной. Возможно, она захочет поплакать.
Отныне я больше над этим не смеюсь.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде, чем я смогла прийти в себя. Собрать осколки прошлого и настоящего, чтобы понять, признать, что произошло, на что согласилась. И что грядет.
И да. Со Шмелевым у меня так ничего и не вышло.
Теперь я знаю уж точно.
Увы. Уж лучше бы он был моим первым, чем этот… гад.
* * *
Одеть на себя какую-то грязную (выуженную из стиральной машины) футболку мужа — и вернуться в комнату. Мышью забраться под одеяло — и замереть. Лишь бы не проснулся. Лишь бы вновь ничего не потребовал!