Подчиняюсь. Силой цепляюсь взглядом за его взгляд.
— Так надо с тобой, да?!
Молчу.
— Я терпел! Знаешь, я многое терпел! — вдруг вновь завопил Серебров. — И простил! Особенно этот твой… бати подарок. С завещанием. А ты что взамен?! Вот что ты мне дала? За столько лет брака? Слезы, сопли, нытье… Ни любви, ни ласки, — с презрением. — Ни уважения. Шлюхи… и те больше меня хотели, чем ты! Тебе по *** на меня! А я, я должен тебя еще и терпеть! Содержать! Так еще и хахаля своего к нам в дом привела?! Может, шведской семьей будем жить?! Или что?! По расписанию тебя т**хать?!
Опустила я голову. И снова молчу, не понимая уже, что говорить… и надо ли.
— Видеть тебя не хочу! — и вновь взрывом; ядом, презрением окатывая с ног до головы. — С*ка ты убогая! Единственное, что в жизни полезного сделала — ребенка родила! Из всех достижений — ноги раздвинула, удачно тр*хнулась и родила… такого же е**нутого кощеренка, недоноска, как и сама! Скучная, тупая, нелюдимая, необразованная шлюха! Это я тебя ненавижу! Я! Так что пошла на *** отсюда! Чтоб глаза мои больше тебя не видели!
Разворот — и пошагал прочь. В коридор.
С лязгом захлопнулась дверь кабинета.
* * *
Не знаю, что делать. Как поступить.
Шок. Растерянность. Действия на автомате.
И главное, некуда и пойти-то… Даже просто, чтоб передохнуть друг от друга. И надо ли? А если всё только усугублю?
Нельзя.
Терпеть. Надо всё перетерпеть — и уляжется. Всё станет, как прежде.
Федю вечером надо будет чем-то кормить. Да и убрать всё это надо.
За ведро с тряпкой — и опять мыть пол.
На скорую руку сварить гречку, отварить курицу. И в детсад, за ребенком.
* * *
Я даже не сразу поверила своим ушам, рассудку, что это из нашей квартиры так валила музыка. На всю, едва не сотрясая стены. Свет-то горел в зале — я видела. А так…
Стоим, звоним в тщетный раз в дверь — никто не открывает. Как и самим — вставить даже ключ в замок не получается (изнутри, видимо, Серебров загнал свой), а потому и не открыть никак снаружи.
— Мам, а цье это?
Робкие шаги ближе, чуть выше по лестнице, — и узнаю… пакеты, сумки. Внутри — мои и Федькины вещи.
Взяла, вытащила первое попавшееся — бюстгальтер. Мне этот комплект на четырнадцатое февраля и подарил, в прошлом году, Серебров. Сложно не узнать. Полупрозрачная, красная синтетика вся в кружевах — никогда бы не осмелилась сама бы себе такое бесстыдство купить.
Нервно сглотнула. Взор около. А вот и Федькины сандалии, там же, вместе с бельем.
Сапоги, шорты, штаны, майки. И снова мое… платье, футболки.
— Мам! А это мое! — радостно вскрикнул малыш и схватил какую-то вещицу из другой поклажи.